Донато Карризи - Теория зла

Подойдя к стеклянной двери, открывающейся автоматически, спецагент заметил огромную пепельницу в зоне для курильщиков и сунул туда букет.

Потом вошел.

Миле выделили отдельную палату в крыле, охраняемом силами правопорядка. Бериш явился в особо торжественный момент. В коридоре располагался целый эскорт, сопроводивший кого-то в палату.

Спецагент узнал Клауса Бориса, который накануне вечером позвонил ему домой и позвал сюда, а теперь шел навстречу, в знак дружбы протягивая руку.

– Как она сегодня? – спросил Бериш, отвечая на рукопожатие.

– Определенно сегодня лучше, чем вчера. А завтра будет еще лучше.

Спецагент показал на дверь:

– Пойдем?

– Меня в этот раз не пригласили на торжество. – Инспектор протянул ему желтую папку. – Ты, похоже, будешь там единственным парнем. Удачи.

– Мы должны еще уточнить некоторые сведения, – говорила Джоанна Шаттон. Судья сидела на одной из двух нешироких коек, закинув ногу на ногу и повернувшись боком, чтобы продемонстрировать шелковые чулки. Ее «Шанелью № 5» пропахла вся палата.

Мила занимала другую кровать, но уже не лежала. Бледная, с запавшими глазами, она оделась в спортивный костюм с капюшоном, но еще не обулась и болтала босыми ногами. Она сидела прямо, но упиралась в матрас обеими руками, а рядом стоял костыль. Чуть поодаль лежал мешок с вещами, которые она должна была захватить с собой домой.

– Ну же, Саймон, подойди ближе.

Судья вроде бы обращалась к нему доверительно, как в те времена, когда они были друзьями.

Бериш вышел на середину комнаты, сжимая в руке желтую папку. Мила молча одарила его улыбкой. Это она попросила о встрече. Спецагент надеялся, что из этого выйдет что-то хорошее.

– Я как раз вводила ее в курс дела, – сообщила Шаттон и тут же продолжила: – Как я уже сказала, Роджера Валина, Эрика Винченти и Андре Гарсия найти не удается. Мы подозреваем, что другие последователи культа предоставляют им поддержку и укрытие.

Бериша порадовало, что в высших эшелонах Управления больше не цепляются за идиотскую версию о терроризме.

– Как мы знаем, Надя Ниверман и Диана Мюллер мертвы, – рассказывала Шаттон. – Майкл Иванович находится в психиатрической лечебнице: его признали умалишенным. И наконец, проповедница, которая нам известна как Сильвия, сидит в тюрьме, замкнувшись в совершенном молчании.

Бериш заметил на лице Милы тень беспокойства.

– Зато теперь вы знаете, сколько еще пропавших без вести примкнули к культу, – робко подала голос агент Васкес.

– На стенах чердака, где вас держали, много фотографий, – признала Судья.

Мила кивнула.

– Тем не менее еще остаются спорные моменты. – Шаттон посмотрела на Бериша, призывая его в свидетели.

– Значит, это правда: Стефанопулос покончил с собой. – Агенту Васкес все еще с трудом в это верилось.

Бериш понимал ее:

– Он это сделал на моих глазах, вначале очистив совесть.

Все хотят поговорить с Беришем, напомнил он себе.

– Стеф чувствовал свою долю ответственности за то, что совершила Сильвия. Но для него было проще написать адрес на листке бумаги и доверить мне разгадку тайны, чем признать собственную вину.

– Значит, их и вправду было двое… – Мила задумалась, недоверчиво покачивая головой.

Джоанна воспользовалась этим, чтобы обменяться быстрым взглядом со спецагентом, потом посмотрела на часы:

– Через сорок минут у меня встреча с мэром Рошем: пора идти. Если не возражаете, Васкес, Бериш изложит вам все до конца и ответит на все ваши вопросы. – Судья протянула ей руку, унизанную кольцами, с покрытыми лаком ногтями. – Поправляйтесь, дорогая. Вы нам нужны.

Шаттон вышла, больше не взглянув на Бериша. Дверь закрылась, и они остались вдвоем.

Мила только сейчас заметила желтую папку в руках у Бериша:

– Что это?

– Погоди, – начал он чуть ли не торжественным тоном и уселся рядом с ней. – Начнем все сначала…

– Помнишь, что я говорил тебе о Теории зла?

– Что добро и зло нераздельны, они сосуществуют, смешиваются.

– Вот именно. Добро в этой истории представляет Стефанопулос. Как ты уже знаешь, лет двадцать тому назад капитан решил использовать ресурсы программы защиты свидетелей, чтобы помогать людям исчезнуть. Людям, которые, по его мнению, заслуживали второго шанса. Он считал, что все свои проблемы они решат, начав с нуля… Он предоставлял им новые документы, деньги, достаточные для построения новой жизни, возможность поселиться в месте, где никто никогда не узнает об их прошлых грехах.