Песах Амнуэль - Расследования Берковича 2 [сборник]

– Романтическая история, – усмехнулся Хутиэли. – Представляю, как вы ее слушали.

– Если бы только слушали! Этот Наум приехал в Израиль с целью найти спонсора. Ему нужны были деньги, чтобы продолжать работы на участке. Участок, кстати, действительно его – тут нет сомнения, он показал документы. И пакетик с золотым песком тоже продемонстрировал. Рассказывая о своих приключениях, он не сводил взгяда с Шауля и Оксаны – в нашей компании это были единственные по-настоящему богатые люди, потенциальные спонсоры. И что меня поразило, Шауль действительно заинтересовался и уже готов был начать обсуждать с Наумом детали предстоящей сделки…

– Вот так люди и теряют свои состояния, – вздохнул инспектор.

– Почему вы думаете…

– Но ведь ясно, что этот Наум – жулик, разве нет?

– Да, я это тоже понял, но ведь вы там не были, откуда…

– Ты очень точно все изложил, Борис. Впрочем, ты, надеюсь, вывел мошенника на чистую воду?

– Конечно, – усмехнулся Беркович. – «Шауль, – сказал я, – минуту назад этот человек очень живо описывал, как он сбривал бороду и усы. А теперь посмотрите на его загар. Как по-вашему, мог господин Мархасин так загореть под бородой?»

– Чем же закончилась вечеринка? – спросил Хутиэли. – Не мордобоем, надеюсь?

– Что вы! При женщинах? Нет, господин Мархасин удалился по-английски, но о нем уже не вспоминали. Меня волнует другое, инспектор: он больше не сделает такой ошибки и не станет говорить о несуществующей бороде… Тогда его рассказ будет выглядеть очень правдоподобно, и кто-то может клюнуть…

– Ну и пусть, – пожал плечами Хутиэли. – Это не наши проблемы, верно?

– Денег жалко, – вздохнул Беркович, – пусть даже и чужих…

– А, вот и ты! – радостно встретил сержанта Берковича инспектор Хутиэли. – Я сегодня всем задаю один и тот же вопрос, один ты остался.

– Какой вопрос, инспектор? – спросил Беркович.

– Очень простой: «Боитесь ли вы привидений?» Что скажешь?

– По-моему, – ответил Беркович, старательно подумав, – вопрос неправильно сформулирован. Нужно сначала спросить: «Верите ли вы в привидения?» Тогда, в зависимости от ответа, и задавать следующий вопрос.

– Логично, – согласился Хутиэли. – Но неправильно. Я знаю людей, которые в привидения не верят, но боятся их.

– Это, конечно, женщины? – усмехнулся Беркович.

– В основном, конечно, женщины, но и мужчины тоже встречаются. Если быть точным, то я могу назвать одного такого мужчину. Он утверждает, во-первых, что призраков в природе не существует, поскольку это противоречит еврейской традиции. И во-вторых, он утверждает, что каждую ночь некий призрак является к нему и не дает спать. «Что, – спрашивает он, – может сделать полиция в таком случае?»

– А действительно, – заинтересовался Беркович, – что сможет сделать полиция, если некто обратится с просьбой спасти его от настырного привидения? Я понимаю, что первым делом нужно послать заявителя к психиатру. Если психиатр скажет, что заявитель здоров, то нужно выяснить, не морочит ли он голову. Но если и на этот вопрос ответ будет отрицательным – что тогда?

– Вот ты и ответишь, – заявил Хутиэли. – Поезжай на улицу Бограшов, дом шесть, третий этаж. Там живет некий Исаак Морс. На прошлой неделе он подал в полицию заявление о том, что из-за призраков жизнь его превратилась в кошмар. На вопрос, неужели он верит в то, что призраки реально существуют, Морс решительно ответил: «Нет!» У Морса побывал сержант Горелик, с ним ездил наш психиатр Гофман. Гофман утверждает, что Морс нормален – во всяком случае, на первый взгляд. Короче, поезжай, развейся. Дело наверняка пустое, но все-таки…

Час спустя Беркович нажимал на кнопку звонка квартиры Исаака Морса. Хозяин открыл дверь не сразу, долго разглядывал гостя в глазок, и Беркович слышал сдавленное дыхание. Наконец дверь распахнулась, перед сержантом стоял щуплый старичок лет семидесяти пяти, в огромных очках и с клинообразной козлиной бородкой. На лысой голове Морса каким-то чудом держалась вязаная цветная кипа.

– Если вы собираетесь морочить мне голову, – неожиданно густым басом заявил Морс, – то лучше отправляйтесь обратно.

– Можно войти? – вежливо спросил Беркович.

– Входите, – буркнул Морс, – и садитесь на диван в салоне. Сейчас я сделаю чай и будем говорить.

В ожидании чая и хозяина Беркович огляделся. Квартира была довольно запущенной, как и все в этом старом, еще английской постройки, доме. Из большого окна, выходившего на шумную улицу, был виден стоявший напротив дом – тоже старый и обшарпанный. Дом загораживал солнце, и в квартире Морса было сумрачно.