Песах Амнуэль - Расследования Берковича 7 [сборник]

— Да, — кивнул Беркович. — Но я не очень понимаю… Вы видели момент, когда Меира ударили. На смотровой площадке кроме него никого не было. Если бы кто-то находился рядом с вышкой на земле, он не мог бы метнуть нож снизу так, чтобы попасть в Купермана…

— Это исключено, — решительно заявил Азбель. — Вы видели рану? Удар не был нанесен снизу! К тому же, ни на вышке, ни на лестнице, ни рядом с вышкой не было ни одной живой души! Если убийца не был невидимкой, да, к тому же, еще и птицей… Но это невозможно!

— Поэтому я не вижу смысла устраивать облаву в палестинских деревнях, — сказал Беркович. — Разве кто-то мог метнуть нож из-за ограды?

— Нет, — пробормотал Азбель. — Вы правы, это глупо. Но есть факты: Меира убили на наших глазах, и никто не мог этого сделать!

Азбель сокрушенно пожал плечами. Похоже, что больше, чем смерть товарища, его потрясла абсолютная невозможность случившегося. К любому акту террора Азбель был готов и знал, как нужно реагировать. Но когда в человека вонзает нож таинственная невидимая сила…

— Пойдемте, — сказал Беркович. — Я хочу осмотреть вышку.

Это было деревянное сооружение высотой около десяти метров: плоская наблюдательная площадка под крышей, стоявшая на четырех опорах, для надежности соединенных поперечными перекладинами. Лестница была прикреплена к одной из опор — обычная металлическая пожарная лестница без перил. Подниматься по ней можно было, крепко держась руками за перекладины, а уж как трудно было спускать с верхотуры безжизненное тело, Беркович мог только догадываться.

Старший сержант поднялся наверх и оказался на площадке, огороженной барьером, достигавшим Берковичу до пояса.

— Не поднимайтесь! — крикнул он Азбелю, который начал было взбираться следом. — Я сейчас спущусь!

Беркович осмотрелся. На расстоянии примерно километра от поселения к востоку и югу расположились две палестинские деревни, дорога к поселению шла с севера, а на западе до самого горизонта простирались холмы, покрытые яркозеленой весенней травой. Азбель был прав: только невидимка, и только если он умел летать, мог нанести Куперману удар ножом. Беркович представил себя на месте убитого. Вот он стоит и видит, как вдалеке арабы занимаются обыденными делами. И вдруг — удар в грудь, от которого мгновенно перехватывает дыхание.

Привидение? Или действительно невидимка? Беркович понимал, что все это полный бред, но других вариантов попросту не существовало! Кто-то же ударил Купермана ножом, когда он находился здесь совершенно один. Если только все свидетели не лгут… Господи, какие идеи приходят в голову…

Беркович опустился на колени и принялся разглядывать деревянный настил смотровой площадки — может, удастся обнаружить хоть какие-нибудь следы? Старший сержант понимал, конечно, что все без толку, но тем не менее осмотрел доски настила и бревна опор, и даже низкую деревянную кровлю. Ничего, если не считать царапин на одном из деревянных брусов. Царапины были свежими, но ровно ничего не добавляли к картине преступления.

Обойдя площадку, Беркович понял, что просто тянет время, и начал спускаться по шаткой лестнице. Собственно говоря, он знал уже, как был убит Куперман, но предстояло разобраться в мотиве, а также позаботиться о том, чтобы убийца не уничтожил самое важное вещественное доказательство. Вряд ли он успел это сделать, у него пока не было такой возможности, ведь он все время находился на виду, активно помогал спасти жертву…

— Ну что? — спросил Азбель, когда Беркович спустился на землю.

— А что, — сказал старший сержант рассеянным тоном, — разве Куперман с Шехтманом недавно не помирились?

— Откуда вы это знаете? — нахмурился Азбель. — Кто-то уже успел натрепаться? Терпеть не могу, когда люди судачат о том, что их не касается!

— А в чем дело? — удивился Беркович. — Я просто так спросил, никто мне не говорил ни слова.

— Да? — с подозрением сказал Азбель. — Видите ли, старший сержант, Куперман отбил у Шехтмана девушку… Дебора ее зовут, она уехала из поселения неделю назад. Что-то у них там с Меиром произошло, но к Рану она тоже не вернулась. Меир с Раном месяц не разговаривали, но теперь-то, когда причина конфликта уехала в Хайфу, вражда потеряла смысл. В общем, оба закопали в землю топоры войны, как говорят индейцы.

— Закопали, значит, — пробормотал Беркович. — Вы сказали, что Шехтман первым поднялся на вышку, когда Куперман упал?

— Да, он ведь стоял ближе всех, только что спустился.