Максим Бондарчук - Меж Сциллой и Харибдой [СИ]

— Ой, я не думала, что ты вернешься так быстро, еда скоро будет готова.

Ее голос был мягок и нежен.

— Спасибо, рад буду попробовать.

И хоть я был уже не голоден, но отказать в такой чести я просто не мог, тем более после того, что она мне сделала.

— Вивьен, мне неловко говорить об этом, но спасибо за то, что прибралась в квартире, а то у меня все руки не доходили.

Она красиво улыбнулась.

— Не надо благодарить, это самое малое, что я могла сделать для тебя. Разве можно сравнить простую уборку с тем, что ты вытащил меня из того места. Жаль, что я не смогу уехать.

В этот момент она опустила глаза и слегка загрустила. Вспомнив про документы, которые мне отдала Натали, я тут же достал сверток из внутреннего кармана и положил на кухонный стол.

— Здесь все твои документы — я проверил. Срок действия паспорта еще не истек, поэтому тебя никто не арестует. Ты теперь свободна, Вивьен.

Она схватила сверток, дрожащей рукой неуклюжа разорвала его и спустя несколько секунд расплакалась. Вивьен закрыла лицо руками и опустилась на корточки. Она плакала навзрыд, не стесняясь ничего и никого. Трудно было смотреть на все это, учитывая то, что она пережила у Люка. Со слезами выйдут и те страшные воспоминания, которые накопились у нее в душе. Я подошел к ней и обнял ее, но она не хотела успокаиваться и продолжала лить слезы. Мое плечо уже начинало становиться мокрым, прежде чем она смогла подавить в себе эти эмоции. С последними вздохами она начала что-то шептать мне на ухо, но я не смог разобрать ее слов.

— Спасибо тебе, Винсент, ты хороший человек. Что я могу сделать для тебя?

— Самое главное ты уже сделала — это прибралась в моей квартире. Больше мне ничего не нужно.

Она вновь улыбнулась и, развернувшись обратно к плите, продолжила готовить.

— Что теперь собираешься делать? — я задал вопрос.

— Поеду обратно к матери. Она живет в Труа.

— Она будет рада твоему приезду. Надо навещать своих родителей — это святое. Они единственные люди на планете, которые принимают тебя таким, какой ты есть. Им не важен твой банковский счет, твое звание или социальное положение. Для них ты — это часть их, и поэтому нельзя их игнорировать.

Она на несколько минут притихла. Наверное, нахлынули старые воспоминать. Теперь странно стало мне. Я вопросительно посмотрел в сторону водителя, а затем на нее, как бы намекая на знания, которых она очень сильно боялась.

— Знаешь, мне не очень сильно хочется туда возвращаться. Кому нужна дочь проститутка. Это позор, а не гордость.

— Разве теперь это важно. Ты свободна, ты вольна делать то, что тебе нравится и хочется. Каждый оступается, но нельзя жить с этим вечно. Конечно, эти воспоминания никогда тебя не покинут, надо просто научиться жить с ними, но жить по-новому. Ты молода, красива, хозяйственна, надо быть слепым, глухим и безмозглым, чтобы не жениться на тебе. Ты еще обретешь свое счастье, просто нужно немножко подождать и все получится, вот увидишь.

Очень красивые слова, обидно только одно — я сам мало верил в них. После всего того, что мне пришлось пережить за годы своей службы, я мало верил в счастливый случай. И хоть удача много раз была на моей стороне, я все же предпочитал рассчитывать на логику и свой опыт, чем на простой фарт.

— Те деньги, что я забрал из кабинета Люка… можешь их забрать… все. Они мне больше не нужны: я старею и такое количество денег мне просто не потратить, да и на что я могу это сделать. А ты молодая, твоя жизнь еще много раз подкинет тебе свинью, а в наше время деньгами можно решить очень много проблем. Так что — они твои.

Она молчала. Наверное, ей хотелось что-то сказать, но подобрать слова она никак не могла. Еда уже была готова. Она сняла кастрюлю с огня, поднесла ее к столу и разлила завтрак по тарелкам. Приятный и ароматный запах тут же наполнил мои легкие. Мы сидели друг напротив друга, но за все время завтрака так и не проронили ни слова. Это была сложная ситуация: с одной стороны жизнь начиналась заново, а с другой — прошлое никуда не исчезало. В такие моменты многие стараются убежать от него, утопить в алкоголе, но загвоздка прошлого в том, что его нельзя убить привычными методами.

— А что ты будешь делать после всего этого?

Поначалу мне хотелось ответить на этот вопрос обычными словами вроде «буду жить дальше… или устроюсь на спокойную работу», но лгать было не в моих правилах, особенно, когда моя жизнь действительно была на волоске.

— Довершу начатое.