Геннадий Сорокин - Кочевая кровь [litres]

– Эту квартиру Погудин для Яниса снял, а потом мне уступил. Андрей, ты ничего не сказал мне про Наташу. Она на меня сильно обиделась? Как у нее беременность проходит? Никаких осложнений нет?

– Я думаю, она скоро навестит тебя и вы обо всем поговорите. Поправляйся, Леонид!

– Андрей, – Меркушин, морщась от боли, приподнялся с кровати, – передай Наташе: я любил и буду любить только ее одну! Я никогда в жизни больше ни на одну женщину не посмотрю. Я на коленях буду вымаливать у нее прощение, пока она не простит меня.

Выпалив заранее заготовленную речь, Меркушин рухнул на подушку, широко и самодовольно улыбнулся.

– Никуда она не денется, – уверенно, с издевкой заявил он. – Наташка привязана ко мне ребенком прочнее, чем стальным канатом. Поорет да перестанет. Мы жили без любви и еще поживем, а там я оклемаюсь, и мы посмотрим, кто умный, а кто дурак.

Я ничего не стал отвечать ему и вышел из палаты.

На работе меня ждал коварный удар под дых.

– Завтра утром ты пойдешь в областное УВД на комсомольскую конференцию, – сообщил замполит.

– У меня на завтра отгул, подписанный Малышевым! – воспротивился я.

– Ничего не знаю! – отрезал замполит. – Списки участников конференции готовились месяц назад, тогда надо было думать про отгулы, а сейчас уже поздно.

– Можно, я пошлю на конференцию Далайханова?

– Нельзя. Списки именные, перед конференцией будет регистрация участников, так что никаких замен.

«Вот западло так западло! – возненавидев весь белый свет, подумал я. – У меня на завтра свидание назначено, а они какую-то идиотскую конференцию придумали! Провались он пропадом, этот комсомол».

Я пошел за помощью к Малышеву.

– Ничем не могу помочь! – ответил он. – Я в партийные дела не лезу и тебе не советую.

– Да это не партия, это комсомол, – вяло возразил я.

– Какая разница? Ленин – партия – комсомол! Коли тебе выпало наш отдел представлять, никуда не денешься. На субботу ничего не планируй – Комаров будет проводить итоговое совещание по люли.

Я встал, обреченно вздохнул.

– Раз в жизни попросил отгул – и пролетел!

– С бабой встречу намылил? – догадался Малышев. – Ничего, если умная женщина, поймет. Партия – она такая, она не тебе одному палки в личную жизнь вставляет!

Весь остаток дня я ходил как в воду опущенный. Отменить встречу с Колосовой я не мог, не пойти на конференцию тоже не мог. Я даже не мог оставить в дверях записку с извинениями – первый, кто пойдет по коридору, записку обязательно вытащит, прочитает и выбросит. Это же общага! Проходной двор!

Ночью я долго не мог уснуть. Образ прекрасной Татьяны бередил мне душу.

«Она самая красивая девушка на свете, – печально думал я. – Такой шанс завязать отношения, и такой облом! Проклятая конференция. Кто вообще придумал эти конференции и собрания, кому они нужны? Сгонят нас, как баранов, в актовый зал и заставят слушать очередного пустомелю: перестройка, гласность! Подавитесь вы, сволочи, своей гласностью, если ради нее у меня свидание пропадает».

Конференция, как я предвидел, прошла скучно до зевоты. Докладчик с трибуны сыпал лозунгами, в которые сам не верил, слушатели в зале потихоньку засыпали.

«Интересный факт, – отметил я про себя. – Все участники конференции в форменной одежде, но ни у одного нет комсомольского значка на груди. Спрашивается, нафиг нужна такая организация, члены которой не желают демонстрировать принадлежность к ней? Ведь ни у одного нет на груди значка с Лениным! Ни у одного! Всем жалко в кителе дырку колоть ради ВЛКСМ».

Придя на работу, я позвонил в адресное бюро, назвал пароль, узнал, где живет Колосова.

«Будь что будет!» – решил я и поехал к ней.

У дверей Татьяны я остановился, сосредоточился, одернул полы кителя.

«Если откроет муж, предъявлю ему удостоверение и скажу, что проверяю паспортный режим».

Дверь открыла Татьяна.

– Кого я вижу! – всплеснула она руками. – Ты, часом, не перепутал место и время встречи?

– Таня, – я шагнул в квартиру, – комсомол хотел нас разлучить. Меня на конференцию в областное УВД отправили, я никак не мог тебя предупредить. Прости, что так получилось.

– Да ладно! – смилостивилась она. – Так даже интереснее получилось. В первый раз в жизни я пришла на свидание, постояла у закрытой двери и пошла, как дурочка с переулочка. Ко мне в твоей общаге мужики клеились, заигрывали, к себе приглашали.

– Таня, – я порывисто обнял ее, – я убью всех, кто приставал к тебе. Муж когда придет?