Питер Чейни: Вечер вне дома [сборник]

— Домби, — приказал я, — отведи этого человека в машину. Сними подголовник с места водителя, а сам сядь сзади с заряженным пистолетом, а он пусть ведет машину к полицейскому участку. Там ты его сдашь. Можешь сказать дежурному, что ему позвонит старший детектив инспектор Херрик. Пусть не волнуется: этот тип у них не задержится. А чтобы не было никаких недоразумений, покажи ему вот это.

Я передал Домби британский паспорт, которым меня снабдил Херрик.

Домби встал, ни на секунду не выпустив из правой руки служебного пистолета.

— А я еще удивился, чего ради ему вздумалось стрелять из этой пушки? — задумчиво проговорил он. — Просто хотел разнести парню череп, чтобы его никто не узнал.

— Правильно, Шерлок! Ну, до скорой встречи!

— Минуточку, Лемми. Когда я свезу этого парня в полицию, что мне делать?

Я весело улыбнулся и ответил:

— Ах ты, этакий скот! Я же помню ту безутешную графиню, проливавшую слезы в Лондоне. Вроде я прервал тебя посреди любовной сцены и не дал договориться до твоей обычной белиберды.

— Да, я помню. Она была от меня без ума. Говорила, что я новый Казанова, только во мне больше обаяния.

— Чтоб мне провалиться на этом месте! Если ты Казанова, то я, по меньшей мере, Гарун аль Рашид… Ну, как бы там ни было, когда ты сдашь этого человека полиции, можешь отправляться к своей графине. Возможно, ей захочется прослушать до конца ту историю, которая тобой отработана специально для постели.

— Валяй-валяй, смейся над моими любовными похождениями. Вся беда в том, что ты совершенно лишен деликатности. Но что ты будешь делать без меня?

— Иногда мне точно известно, что мне хочется сделать с тобой! До свидания, Казанова.

Я вышел из коттеджа на дорогу и из будки позвонил в отель Леверхэда, спросил мистера Мейнза. Вскоре он подошел к телефону и Спросил:

— Ну, мистер Кошен, как дела?

— Кажется, ни с места. Понимаешь, Клив убил какого-то мужчину, и теперь меня волнует только одно: как бы заполучить бумаги?

— Да? Что вы собираетесь делать? Мне почему-то кажется, что наша приятельница Лейна Варлей, иначе Аманда Карелли, уже получила документы. Ей их либо передали, либо переслали.

— Ты можешь раздобыть машину?

— Могу. Возьму такси.

— Прекрасно. Возьми и сразу же приезжай в «Полную бутылку». Я буду тебя ждать. Не мешкай.

— О’кей, бегу. До скорой встречи.

Я повесил трубку, вернулся туда, где стояла моя машина, завел мотор и поехал в Брокхэм.

Дела не блестящие, но ведь они могли быть в сто раз хуже. Да кто я такой, чтобы ныть и жаловаться?

Вышла луна. Ночь сказочная, и у меня поэтическое настроение. Я снова начал мечтать о своей птицефабрике, которую непременно заведу, как только перестану гоняться за преступниками.

Я встал у косяка боковой двери «Полной бутылки».

До меня донесся стук мотора, и через минуту Сэмми вылез из такси. Он заплатил за проезд и подошел ко мне.

— Ну, мистер Кошен, кажется, лед тронулся. Что творится на белом свете? Что случилось?

— Многое. Пошли ко мне, у меня есть выпивка и какие-то сэндвичи.

— Это меня устраивает. Я чертовски проголодался. Ну что там у Клива?

Мы вошли в комнату и сели за стол. Я налил виски, подвинул к Сэмми блюдо с сэндвичами и сказал:

— Сиди и слушай, потому что это очень забавная история. Может быть, тебя удивит, что Клив оказался жуликом и обманщиком?

— Что? Обманщиком? Что за черт?

— Спокойнее, Сэмми. Клив принял меня за простачка, и тебя тоже. Однако у него ничего не получилось. С тобой — другое дело, потому что ты доверял ему. Ведь вы вместе работали в Союзном агентстве. Ну и потом он рассказал тебе правдоподобную историю. Подумай сам, — продолжал я, — он запанибрата с иллинойской полицией, куда его направили по специальной просьбе. Ладно, парень знал Варлея, прекрасно знал. По-видимому, они впервые встретились до того, как Америка вступила в войну. Он очень хорошо знал характер деятельности Варлея. Тебе ясно?

— Да… Может быть… но…

— Да, так оно и было, и я убежден, что, когда Варлей задумал похитить эти бумаги, Клив был в курсе дела. Теперь ты должен понять, что эти двое продумали все до мелочей. Сначала Варлей обвел Ларви вокруг пальца в отношении фальшивых акций, которые надо было во что бы то ни стало изъять из банка. Ларви их украл. Как только бумаги исчезли, Федеральное бюро поднялось на ноги. Ларви застукали. Скорее всего, потому, что Варлей, работая вместе с Кливом, послал в ФБР анонимное письмо, обвинив Ларви.