Донато Карризи - Девушка в лабиринте [litres]

Темнота.

Снова вспышка, на этот раз похожая на фейерверк. Прежнего шума не слышно, он затих, появился ритмичный, убаюкивающий звук – электронная версия биений сердца. Он все еще лежал навзничь, чувствуя давление широкой пластиковой маски, которая закрывала ему почти все лицо и через которую насильно закачивался в легкие кислород.

Перед постелью молодая докторша с черными волосами и доктор постарше разговаривали между собой. Странное дело: оба одетые.

– Кто распорядился реанимировать его? – спрашивал врач, в гневе потрясая листком.

Это талисман, сказал себе Дженко.

– Бригада «скорой помощи» не могла об этом знать, а у нас не было времени рыться у него в карманах, – оправдывалась докторша. – Как нам было понять, что у него терминальная стадия?

Его ужасно бесило, что эти двое говорили о нем, будто его и не было рядом.

– Ресурсы отделения ограничены, а ты их расходуешь на больного, который хорошо, если доживет до утра.

Может, и мне не хотелось, чтобы меня возвращали к жизни, – ты об этом подумал, козел? Сдох бы я вовремя – и не увидел твоей поганой рожи. Но все-таки было неприятно, что его смерть больше никого не волнует. Хотя, в сущности, он пожинал плоды одинокой жизни. Не завел семью, никогда не думал о том, чтобы иметь детей. Даже заранее отмел эту перспективу. Проект «жениться и оставить потомство» никогда даже не рассматривался.

Старый Банни передал свое наследие новому Банни, подумал он. Память о монстре, нашедшем последний приют в «гавани», кто-то будет хранить. А у нового Банни есть жена и две белокурые дочки. Но как, черт возьми, его зовут?

Форман, вспомнил он. Питер Форман, дантист!

Но радость открытия почти сразу померкла, ведь не существовало способа сообщить об этом миру.

Снимите с меня кислородную маску, я должен кое-что сказать!

– Ты возродила к жизни овощ, – вынес приговор пожилой врач.

Я не овощ, мудило. Сними с меня хренову маску, и я это докажу.

– Простите, доктор, – покаялась хорошенькая врачиха. – Такое больше не повторится.

Пожилой хмуро взглянул на нее. Потом вернул талисман и отправился восвояси.

Докторша покачала головой, хотела уже сложить листок, но вдруг снова в него вгляделась. Она не читает медицинское заключение, заметил Дженко. Она рассматривает рисунок с обратной стороны.

Портрет Банни, набросок, сделанный браконьером, который первым пришел на помощь Саманте Андретти.

Тут что-то произошло. Он услышал чей-то тихий голос. Линда – его Линда – говорила с ним. Передай наследие . Не так-то это легко. Бруно собрал все силы. В отличие от рассудка тело его почти уже умерло. Но он должен это сделать. Разглядел свою правую руку, пальцы, охватившие бумагу, скатанную в комок. Передай наследие , ласково повторила Линда. Начал с указательного пальца, слегка пошевелил им. Только не уходи, мысленно умолял он докторшу. Побудь здесь еще немного. Теперь большой палец – колоссальное усилие, все равно что сдвинуть тяжеленную глыбу. Передай наследие! Он почувствовал, как Линда берет его за руку, помогает разогнуть пальцы. Средний, безымянный, мизинец. Он не знал, происходит ли это наяву или только в его воображении. Голос Линды умолк. Докторша свернула талисман и сунула в карман халата. Нет!

Слабый шорох выскользнувшей из пальцев бумажки.

Докторша остановилась, обернулась. Глянула вниз. Ну же, подойди ближе. И она в самом деле пошла к кровати. Наклонилась, подобрала комок бумаги, выпавший из его руки. Развернула. На лице – сомнение. Несколько раз перевела взгляд с него на листок и обратно. Потом вынула из кармана талисман. Сравнила.

Набросок браконьера с рисунком младшей дочери Формана, который был прикреплен магнитиком к холодильнику Пола Мачински.

Один и тот же персонаж. Кролик с глазами сердечком.

Докторша заколебалась. Вынула что-то вроде карандаша из кармана халата. Нет, это тонкий фонарик. Наклонилась к его лицу. Пальцами приподняла правое веко. Вонзила прямо в зрачок этот ярчайший луч. То же самое – с левым глазом.

Бруно попробовал пошевелить губами, надеясь, что она заметит, несмотря на широкую пластиковую маску.

Она заметила.

После недолгого колебания осторожно приподняла маску, освободив часть лица. Нагнулась еще ниже, приложив ухо к его губам.

Еле дыша, собрав последние силы, Дженко произнес несколько слогов.

Докторша подождала, потом выпрямилась. Поправила кислородную маску, озадаченно глядя на него.