Камилла Лэкберг - Золотая клетка

Пока тьма спускалась на ее спальню, Фэй вспоминала порой снежинки за окнами кабинета в башне, то ощущение свободного полета. Чувство свободы и плена. Порой ей не хватало кабинета в башне. Но по своей золотой клетке она точно не скучала. Иногда думала об Алисе, которая предпочла оставаться в ней добровольно. Однако существовала часть жизни Алисы, о которой ее муж Хенрик не подозревал. Например, что Алиса стала одним из инвесторов «Ревендж» и теперь не менее состоятельна, чем он. Или что она попросила у Фэй телефон Робина и встречалась с ним раз в неделю, когда Хенрик думал, что его жена ходит на пилатес.

Фэй считала, что Алисе все это на пользу. Когда сидишь пленником в золотой клетке, надо иногда немного отвлечься, чтобы выдержать такую жизнь.

Когда начало светать, Фэй внимательно оглядела Яка, просыпающегося с тяжелой головой после виски и снотворного.

– На следующей неделе мне придется уехать в командировку, – сказала она. – Сможешь посидеть с Жюльенной?

– Конечно.

Як улыбнулся, считая, что она смотрит на него с нежностью. Но ее взгляд означал прощание.

Фьельбака – тогда

Я отложила телефон. Приговор вынесен, я свободна. Впервые в жизни. Раньше мне никогда не доводилось переживать это чувство – я и не знала, на что оно похоже. Но теперь мне казалось, что я буквально парю над землей. Я чувствовала себя сильнее, чем когда бы то ни было.

На суде я не присутствовала – меня сочли слишком юной. Однако я представляла себе папу – как тот сидит на суде в том же костюме, который надевал на похороны Себастиана. Его вспотевший затылок – как он тянул себя за воротник рубашки, ерзал на стуле в тихом бешенстве, загнанный в угол, как никогда ранее. Его плен стал моей свободой.

В глубине души я чуточку волновалась, что его не осудят. Не увидят в нем зверя, а только жалкого убогого мужчину. Но технических доказательств оказалось более чем достаточно. Даже без маминого тела.

Его осудили, и ему предстояло отбывать суровое наказание.

Я знала, что поселок торжествует. За ходом процесса следили все. Ужасались, сплетничали, шушукались в проходах продуктового магазина, останавливались посреди площади на своих машинах, опускали стекла и охали, обсуждая бедняжку…

Однако я – вовсе не бедняжка. Я сильней их всех. Более всего мне хотелось остаться жить в своем доме после того, как отца задержали, но кто-то решил мне это запретить. Учитывая полное отсутствие родственников и друзей, мне пришлось переехать к пожилой паре, жившей по соседству. Они разрешали мне находиться в своем доме, сколько я хочу, лишь бы я приходила к ним ужинать и ночевать.

Последние месяцы превратились в сплошное ожидание. В школе меня все оставили в покое. Когда я шла по коридору, они расступались, словно я была Моисееем, разделившим Красное море. Они были очарованы мною, но избегали меня. Люди любят находиться рядом с чужим горем и чужой трагедией, но до определенных пределов. Я же давно вышла за все пределы.

Но теперь я наконец-то свободна. А он пусть сгниет в аду.

Дождь лил как из ведра. Глаза были словно засыпаны песком, голова разламывалась. Фэй мечтала лишь об одном – спать. Она дважды набрала номер Жюльенны, потом Яка. Ответа не было. Администратор отеля подошел к ней и сообщил, что ее ждет такси. Поблагодарив, она взяла свой чемодан и начала набирать номер полиции. Как раз в тот момент, когда она плюхнулась на заднее сиденье, ей ответили.

– Полиция. Я вас слушаю.

– Человек пропал, – сказала Фэй.

– Понятно, – спокойно ответила женщина на другом конце провода. – Кто именно?

– Моя дочь. Ей семь лет, – ответила она и громко всхлипнула.

– Когда вы в последний раз разговаривали с ней?

– Вчера вечером. Я нахожусь в отеле в Вестеросе. У меня была деловая встреча. Жюльенна осталась с отцом – моим бывшим мужем. Я звоню им все утро, но никто не отвечает.

– Стало быть, вы не дома?

– Нет. Господи, что мне делать?

– Есть ли основания полагать, что они находятся в таком месте, где нет связи?

– Нет. Они должны быть у нас дома. А сегодня собирались пойти в «Скансен». Все это совершенно не похоже на Яка.

– Как ваше имя?

– Меня зовут Фэй Адельхейм. Квартира, где они должны находиться, расположена в квартале Эстермальм. Она принадлежит мне.

Фэй дала женщине адрес.

– Обычно мы ждем несколько часов, прежде чем принять заявление.

– Пожалуйста, я так волнуюсь!

Голос на другом конце смягчился:

– Строго говоря, еще рано волноваться, но я попрошу патрульную машину поехать туда и позвонить.