Стефан Анхем - Жертва без лица. Девятая могила

Те, кто уже прочитал в Сети, объясняли всем остальным и отвечали на их вопросы. Объясняли, что это не какая-то странная реклама. Что скоро все будут узнавать анонимное лицо, лицо Торгни Сёльмедаля.

И узнают, что он это сделал.

Фабиан Риск вздрогнул и осознал, что лежит с закрытыми глазами. Значит, он жив. Он попытался пошевелить пальцами, но не знал, получилось ли. Вместо радости и облегчения он испытывал сплошную черную тоску. Он опять стал думать о цифрах, которые никак не давали ему покоя.

Он так замерз, что весь дрожал, хотя чувствовал, что лежит под толстым одеялом. Он попытался подумать о чем-то другом, но цифры настойчиво напоминали о себе, возвращаясь и повторяясь до бесконечности как навязчивая идея.

Его спасли Лина, Сесилия, Анника и Лена. Четыре человека. Четверо выживших. Вместе с ним получается пять. Пятеро из двадцати одного. Шестнадцать его бывших одноклассников лишились жизни, считая Ингелу Плугхед. С классной руководительницей будет семнадцать. Один-семь. Беспрецедентная катастрофа. Правда, трое из них, кто находится далеко от Швеции, остаются под вопросом, но Фабиан не питал иллюзий. Торгни Сёльмедалю в целом удалось осуществить задуманное.

Сам он по всем мыслимым фронтам потерпел фиаско.

Двадцать, считая датского полицейского и двух надзирателей.

И это даже без Метте Луизе Рисгор.

Фабиан открыл глаза и увидел потолок с лампами дневного света и перфорированными плитами цвета прокуренных зубов. Помещение было ему знакомо. Он был здесь не так давно. Повернув голову, насколько позволяла боль, он увидел, что на соседней кровати лежит Теодор. Теодор не спал. Он посмотрел на отца и встретился с ним взглядом. Оба молчали. Словно тишина именно сейчас представляла для них наивысшую ценность, и ее нельзя было нарушать ни при каких обстоятельствах. И все же они многое скажут друг другу. Со временем. Так много ничего не значащих «прости». Так много натужных объяснений. Обещаний, которые никогда не будут исполнены.

Теодор протянул ему руку. Фабиан взял ее в свою и почувствовал, как тепло растекается по руке, а потом и по всему телу.

Спустя восемь суток после событий в СИЗО Хельсингборга Андерс Андерссон по-прежнему находился с семьей в отеле «все включено» в Алькудии на Майорке. Хотя он не прочел ни одной газеты, он не мог не знать, что произошло. Об этом не говорил только ленивый, и уже через двое суток все в отеле знали, что он учился в том самом классе, и вели бесконечные разговоры об ангелах-хранителях и везении.

Сам Андерс во все это не верил, но что он знает? Может, они и правы, подумал он и, заказав в баре еще одно пиво, открыл последнюю взятую с собой коробочку с жевательным табаком, будучи в неведении, что три недели назад в нее что-то впрыснули с помощью шприца.

Несмотря на все старания врачей, он вскоре скончался.

Через трое суток после того, как у Лотты Тинг кончился отпуск, ее нашли в ящике в ее винном погребе по адресу улица Колбьернсенс, 12, Осло, со связанными за спиной руками и ногами. Согласно судмедэкспертизе, по причине жаркого лета она мучилась не больше пяти дней.

В воскресенье 11 июля Кристина Вингокер и ее муж вышли из коттеджа, который они снимали в Люсечиле, чтобы поехать домой, выйти на неделю на работу, а потом отправиться с детьми в поход по островной Греции. Рано утром в понедельник Кристина села в свой «Ниссан Микра» и поехала в офис, находящийся на улице Дроттнинггатан в Хельсингборге. Как обычно, она взяла с собой бутылку с биодобавкой, из которой пила каждое утро и каждый вечер. Вообще-то эти биодобавки были ей не по карману, но, как и обещала ее подруга, Кристина не болела ни одного раза с тех пор, как стала их пить, и сейчас шел уже пятый здоровый год.

Когда машина, потеряв управление, врезалась в один из бетонных столбов на закрытой парковке под вокзалом Кнутпунктен, других пострадавших не было.

Люди срывали плакаты с Торгни Сёльмедалем и спреем писали на них проклятия. Все больше народу требовало прекратить эту кампанию и заменить на что-то другое. Что на практике оказалось не таким простым делом в разгар летних отпусков, и лицо Торгни продолжало украшать Швецию в течение двух последующих недель.

Ми

За помощь и идеи. Без тебя и твоей уверенности в том, что все получится, ничего бы не получилось. Люблю тебя за это и за все остальное.

Касперу, Филиппе и Сандеру

За то, что выдержали все эти годы.