Стефан Анхем - Жертва без лица. Девятая могила

– Она была в детском саду. Но детей там не было, и ей сказали абсолютно то же самое, что и нам: папа уже забрал детей, – объяснил Утес. – Значит, он, вероятно, знал, что она поедет за ними в Стревельсторп.

– Значит, он следил за ней от детского сада, – заключила Лилья.

– Хотя это по-прежнему не объясняет, как ему удалось выжечь ей глаза, – заметила Тувессон. Они замолчали и вернулись к еде, которая уже успела остыть и стала еще более невкусной, если такое вообще возможно. Съев половину гамбургера, Тувессон отодвинула от себя бумажную тарелку. – Давайте поговорим о другом. Сколько одноклассников вы обзвонили?

– Я восемь, – ответил Утес.

– А я четырех, – отозвалась Лилья.

– Таким образом, мы связались со всеми, кроме одного.

– Если не считать Риска.

– Он не считается. До кого вы не сумели дозвониться?

– До Сета Корхедена, – сказала Лилья.

– Точно, он в паломническом туре, – произнес Утес. – Он вроде бы прилетает в Каструп сегодня вечером?

Лилья кивнула и допила колу.

– И никто не помнит, что в классе был еще один ученик? – спросила Тувессон.

Утес покачал головой.

– Двое моих, Стефан Мунте и Анника Нильссон, сказали, что они смутно помнят, что был еще кто-то, – ответила Лилья.

– Что же ты раньше молчала? Ты знаешь, как его зовут?

– К сожалению, нет.

Тувессон вздохнула и почувствовала, что у нее пропадает желание. Желание крутить-вертеть каждую зацепку, рассуждать и предполагать, пытаться увидеть взаимосвязь, которая не видна никому другому и, может быть, вообще не существует. И это все, чтобы схватить преступника, которого никто не помнит, но скоро никто не сможет забыть.

– Но Астрид, мы не можем просто так сдаться, – сказал Утес.

– Естественно, мы не сдадимся. Об этом и речи нет! – Краем глаза она увидела, что Лилья и Утес переглянулись. – Вопрос только в том, как нам двигаться дальше?

– Если позволите, я считаю, что наша обязанность – предложить всем какую-нибудь форму защиты. Ясно, что они в опасности, и мы несем за них ответственность, – сказал Утес.

Тувессон кивнула.

– А сколько человек сейчас находится за границей?

– Из моих четверо, но двое завтра прилетают.

– Из моих только паломник, но он скоро будет здесь, – сказала Лилья.

– Кто-нибудь проводит отпуск в Швеции?

– Нет, но Кристин Вингокер снимает со своей семьей дом в Люсечиле.

– Тогда у нас одиннадцать человек. Кто-нибудь переехал из Сконе? Например, дальше, чем на четыреста километров.

– Лотта Тинг, она живет в Осло, – сказала Лилья.

Утес покачал головой.

– Десять человек. Нужно двадцать человек, которые постоянно будут находиться на местах. Если считать по сменам, то нам потребуется минимум пятьдесят, – подсчитала Тувессон. – А сколько мы можем наскрести? Пять? Сами видите.

– Тогда Мальме? – предложил Утес. – Ты так и не говорила с ними?

– Говорила, но они могут выделить максимум десять человек, что вообще-то больше, чем я ожидала. К тому же только с понедельника.

Утес издал протяжный недовольный вздох.

– Не имеет значения. Мы просто не можем позволить ему продолжать брать одного за другим. Так не пойдет. А он будет это продолжать, и именно сейчас… именно сейчас у него, черт возьми, развязаны руки.

Тувессон ничего не оставалось, как согласиться.

– А что, если мы их соберем? – предложила Лилья. – Что, если собрать их в одном месте. Тогда хватит наших пятерых ребят. Что скажете?

Утес кивнул, а Тувессон пожала плечами.

– И где ты предлагаешь это сделать?

– Не знаю. Может быть, в гостинице? У кого-то дома или где угодно.

– Я знаю где! – вскричал Утес. Тувессон и Лилья повернулись к нему. У него был такой вид, словно он только что разгадал кроссворд. – Как я раньше не додумался. Вот только пойдут ли они на это…

– Утес, где ? – спросила Тувессон, но было поздно.

Он уже откусил большой кусок от ее гамбургера.

Фабиан Риск запер машину, быстро перешел дорогу и почувствовал, что пульс у него зашкаливает. Все-таки в конце туннеля показался свет. Как он и надеялся, Лина Польссон вспомнила имя преступника. Остальное пусть делают его коллеги. А зная имя, Торгни Сёльмедаль, не представляет никакого труда узнать адрес.

Было уже начало десятого, когда он отпер замок и открыл дверь таунхауса на улице Польшегатан, 17. В доме было тихо. Мэрилин Мэнсон не обрушился на него лавиной. Смеет ли он надеяться, что Теодор, в конце концов, устал сидеть взаперти в своей комнате и бить себе по ушам? Или просто соседка приходила к нему жаловаться?