Эдриан Маккинти - Цепь

– Около месяца.

В глазах у мужчины появляется голодный блеск, на губах – страшная улыбка.

– Отлично. На это я и надеялся. В моем случае прошло три с половиной года. След уже простыл. Мне нужен тот, кто еще чует их.

– Для чего? – спрашивает Рейчел.

Официант приносит бурбон, и мужчина выпивает его залпом. Он встает и кладет на стол пятьдесят долларов.

– Думаю, вы правы. Думаю, нам с вами придется друг другу поверить, – говорит он Рейчел. – Ваш спутник мне не нравится. Какой он, понять не могу. А вот вы не лгунья. Пойдемте!

Пит качает головой:

– Это вряд ли. Нам и здесь хорошо.

Мужчина проводит по всклоченным волосам и собирает их в хвост.

– Ну, вот что я вам скажу… Минут через сорок пять я буду в пабе «Четыре провинции» на Массачусетс-авеню в Кембридже. Сяду в отдельную кабинку в глубине паба. Я там завсегдатай, так что мне разрешат. Может, мы там встретимся, может, нет. Решать вам.

– Чем здесь плохо? – спрашивает Рейчел.

– Хочу немного уединения, чтобы рассказать вам свою историю. И чтобы составить совместный план.

– Какой план?

– Касающийся того, ради чего вы сюда пришли.

– И ради чего же? – уточняет Пит.

– Чтобы разорвать Цепь, разумеется.

Они снова переезжают. На этот раз обратно на восток. На этот раз ближе к дому – в Бостон. Они складывают вещи. Решают, что взять с собой, что раздать, что выбросить. Том и малыш Энтони станут скучать по Лос-Анджелесу, а вот Шерил и близнецы так и не прижились здесь. Может, в Бостоне будет легче. Там поблизости живет отец Тома, а он обожает внуков.

В общем, очередной уик-энд посвящен переезду.

Шерил сдвигает комод в комнате близнецов и находит поляроидную фотографию голой Дженнифер, которую сделал Оливер. Девочка стоит перед своим домом, а снимали ее, похоже, с верхнего яруса кровати – со спального места Оливера.

Шерил предъявляет мальчику фото и требует объяснения. Объяснения у Оливера нет, хотя, что снимал Дженнифер, он не отрицает. Шерил называет его малолетним извращенцем и влепляет пощечину.

– Погоди, вот вернется отец!

Том возвращается с коробками из супермаркета. Отсутствовал он долго, а на обратном пути заглянул в бар.

Оливер и Маргарет ждут наверху. Они слышат, как Шерил жалуется их отцу. Они слышат, как тот восклицает: «Боже милостивый!»

Том поднимается наверх, хватает Оливера за шиворот и швыряет на стену.

– Шизик сопливый! – орет он. – Тебе, похоже, ЛСД в детское питание подмешивали! Господи, еще не факт, что вы мои дети!

Энтони поднялся на второй этаж, чтобы не пропустить забаву. Он стоит в дверях, улыбается и не чувствует взгляда Маргарет. За эту улыбку малыш Энтони поплатится жизнью.

– Это же шутка! – оправдывается Оливер.

– Я покажу тебе шутку! – Том хватает Оливера, тащит в ванную и швыряет под холодный душ.

Оливер визжит под ледяными струями.

– Смешная шутка, да? – спрашивает Том.

Он держит мальчишку под душем две минуты, потом выключает воду.

Оливер рыдает навзрыд. Том качает головой, обнимает Энтони за плечи и ведет его вниз. Оливер раскорячился в углу душевой кабины. Он до сих пор плачет. Маргарет залезает к нему в кабину и берет его за руку. Оливеру стыдно за слезы, за все, что случилось.

– Уходи! – говорит он.

Он говорит несерьезно, и Маргарет это знает. Его всхлипы превращаются в хныканье. День клонится к вечеру. Солнце садится прямо на Оранж-авеню, прорисовывает самолеты, садящиеся в аэропорту Лонг-Бич.

– Ничего-ничего! – Маргарет не выпускает дрожащую руку брата-близнеца. – Мы им устроим!

Кембридж, Массачусетс; кабинка в глубине паба «Четыре провинции». Пит и Рейчел сидят напротив кареглазого здоровяка. Праздничная атмосфера паба в кабинке не ощущается. Три пинты «Гиннесса» и три двойных скотча на столе гарантируют, что какое-то время официантки их не потревожат. Рейчел снимает бейсболку и кладет рядом со своим пинтовым бокалом. Она глядит на Пита, но тот лишь плечами пожимает. С чего начать, не знает и он.

На часах четверть третьего. После школы Кайли едет к Стюарту, их забирает его мать. Мать Стюарта – адвокат, организованная, надежная; отец – отставной военный, работает дома и до сих пор состоит в Национальной гвардии Массачусетса. Не считая Марти, родители Стюарта – единственные, кому Рейчел доверяет дочь. Однако время идет. Рейчел хочет вернуться домой засветло.

– Кому-то из нас придется начать, – говорит Рейчел.

Неуклюжий здоровяк с грустными глазами кивает: