Клер Макинтош - Я отпускаю тебя

Он как раз разбирался с входящими документами, когда постучала Кейт.

– Не мешай, – проворчал Рэй, – я в ударе…

– Можно я вам расскажу кое-что по этому заявлению Мэннинг?

Рэй поднял голову и указал Кейт на стул.

– А что вы делаете? – спросила девушка, указывая на горы бумаг на столе.

– А-а, административные обязанности. В основном подшиваю дела и свожу расходы за полгода – из финансового отдела звонили, сказали, что если я не подам отчет сегодня, мне бюджет не утвердят.

– Вам нужен бухгалтер.

– Мне нужно, чтобы мне не мешали ловить преступников и не сваливали на меня все это дерьмо… Извини, выкладывай, что там у тебя.

Кейт взглянула в свои записи:

– Ева Мэннинг постоянно проживает в Оксфорде, но ее сестра Дженнифер живет здесь, в Бристоле, со своим мужем Йеном Петерсеном. Ева с сестрой перестали общаться около пяти лет назад, и все это время заявительница не пересекалась с зятем, однако пару недель назад Петерсен совершенно неожиданно приехал к ней и стал расспрашивать, где сейчас ее сестра.

– То есть жена от него ушла?

– Судя по всему, да. Несколько месяцев назад миссис Мэннинг получила от сестры открытку, но штемпель разобрать не смогла и выбросила конверт. Открытка непонятным образом оказалась изорванной и засунутой за каминные часы; Мэннинг убеждена, что это сделал ее зять во время своего визита.

– А зачем ему это?

Кейт пожала плечами.

– Миссис Мэннинг тоже не знает, но отчего-то это ее очень взволновало. Она хочет заявить об исчезновении сестры.

– Какое исчезновение, раз она открытки шлет, – недовольно буркнул Рэй. – Женщина просто не хочет, чтобы ее нашли. Это совершенно разные вещи.

– Вот этими же словами я ответила Мэннинг, но показания на всякий случай записала. – Кейт подала файл с двумя исписанными листами.

– Спасибо, я погляжу. – Рэй взял записи и положил на стол среди моря бумаг. – Когда я расправлюсь с бумажками, составишь мне компанию в пабе? Мне бы это очень пригодилось.

– С удовольствием.

– Отлично, – повеселел Рэй. – Только недолго – Том к кому-то идет после школы, я обещал забрать его в семь.

– Без проблем. Значит, у Тома появились друзья?

– Надеюсь, – отозвался Рэй. – Хотя кто они, он мне не говорит. Может, на следующей неделе узнаем побольше, когда наведаемся в школу, но я особо не рассчитываю.

– Если вам нужна жилетка, я, конечно, выслушаю, – усмехнулась Кейт. – Но насчет детей-подростков ничего не присоветую.

Рэй засмеялся:

– Честно говоря, я был бы рад поговорить о чем-то кроме детей-подростков.

– А, тогда буду счастлива отвлечь от тяжких мыслей, – улыбнулась Кейт, и Рэй вдруг отчетливо вспомнил тот вечер у двери ее квартиры. А помнит ли об этом Кейт? Он готов был спросить, но девушка уже ушла к своему столу.

Рэй вынул телефон, чтобы написать сообщение жене, и подумал, какое объяснение не вызовет у Мэгс раздражения, но и не будет откровенной ложью. Вообще непонятно, почему он должен скрывать от нее правду: пинта пива в компании Кейт ничем не отличается от той же пинты со Стампи (Рэй отмахнулся от голоса в голове, который без обиняков сказал ему, почему это разные вещи).

Вздохнув, он убрал мобильный в карман, так ничего и не написав. Легче вообще ничего не говорить. Взглянув через открытую дверь на общий зал, он увидел макушку Кейт, сидевшей за столом. Да, она безусловно отвлечет его от тяжких мыслей. Рэй только не был уверен, подходящее ли это отвлечение.

Проходит две недели, прежде чем я решаюсь показаться на людях: фиолетовые синяки на руках выглядят теперь бледно-зелеными. Жуткие кровоподтеки на коже повергают в шок, а ведь всего два года назад они были для меня чем-то столь же привычным, как цвет волос.

Из дома меня гонит нужда – закончился собачий корм. Я оставляю Бо в коттедже, чтобы съездить на автобусе в Суонси: там в супермаркете никто не обратит внимания на женщину, которая не поднимает глаз и замотана в шарф, несмотря на теплую погоду. Я шагаю по тропе к трейлерному парку и не могу избавиться от ощущения, что за мной следят. Я оборачиваюсь, потом вдруг пугаюсь, что не в ту сторону, снова оглядываюсь в другую, но и в там никого нет. Охваченная паникой, я кручусь на месте, не в силах ничего разглядеть из-за черных пятен, мельтешащих перед глазами и перемещающихся, как нарочно, синхронно с направлением взгляда. Я еле удерживаюсь от истерики – неистовый страх в груди вызывает почти физическую боль. Я быстрым шагом, временами переходя на бег, направляюсь туда, где виднеются ряды трейлеров и магазин Бетан. Постепенно сердце начинает биться ровнее, и я кое-как беру себя в руки. В такие моменты тюрьма кажется желанной и безопасной.