Максим Шаттам - Терпение дьявола

– Пора. Мне туда.

– Ага, тебе в первый класс, мне во второй…

До отбытия поезда оставалось еще минут десять, но топтаться на платформе не было смысла.

– Встретимся в вагоне-ресторане, – добавил Силас. Он зашагал к составу, но Пьер поймал его за руку:

– Эй!

Теперь улыбка Пьера была почти грустной. Семнадцать лет, черный ежик волос, густые взъерошенные брови сурово нахмурены. Он вскинул кулак, и Силас, сжав пальцы, тоже поднял руку. Кулаки столкнулись.

– Радоваться нужно, Силас, а ты морду кривишь. Блин, сегодня же великий день! Что не так?

– Ничего. Все хорошо.

– Точно?

Силас придал себе веселый вид, чтобы успокоить друга:

– Просто никак не проснусь.

– Так давай просыпайся, чувак, поезд сейчас тронется, блин!

– Да я в порядке, не переживай.

Пьер понял, что докапываться бесполезно, и пожал плечами:

– О’кей. Тогда увидимся в вагоне-ресторане.

Подростки разошлись в разные стороны. Силас прогулялся вдоль состава, отыскал свой вагон и, пока стоял в очереди на посадку с группой пассажиров, скользнул взглядом по собственному отражению в стекле. Он был бледнее обычного, хотя, казалось бы, куда уж бледнее – его и так часто принимали за альбиноса из-за слишком белой кожи и светлых волос. Но сегодня вид был болезненный. Наконец он шагнул в тамбур и, положив сумку в багажный отсек у самого входа, занял свое место в вагоне.

Когда по громкой связи объявили о скором отбытии, драйв все-таки начал потихоньку проявляться: защекотало внизу живота, по ногам побежали мурашки. Ну вот, наконец он хоть что-то почувствовал! Еще Силас заметил, что любой, самый слабый, огонек теперь кажется чересчур ярким. Может, из-за охватившей его эйфории?.. Прозвучали слова «прошу прощения», сказанные женским голосом, и рядом села симпатичная девчонка в мини-юбке и непрозрачных колготках. Силас обожал девчонок в непрозрачных колготках – считал, что так их ноги смотрятся особенно красиво. Появление соседки он истолковал как благоприятный знак и теперь уже не смог сдержать улыбку. А потом ощутил, что напряжение уходит, уступая место пьянительному чувству пассажира отбывающего поезда. Они с Пьером сидели здесь, в скоростном поезде, и вдруг Силас впервые полностью осознал происходящее, как будто раньше он был всего лишь сторонним наблюдателем. Раздался звучный гудок, извещавший о закрытии дверей, – и сердце пустилось вскачь, ладони взмокли.

Соседка, достав электронную книгу, погрузилась в чтение не видимого никому, кроме нее, романа. Силас этих штучек не понимал. Разве можно читать, не переворачивая страницы? А как же приятная тяжесть тома в руках? Шероховатость обложки? Отпечатки разных моментов жизни на страницах – след грязного пальца, клякса от кофе, ресница, упавшая в канавку переплета и оставшаяся там на десяток лет, уголок листа, загнутый тобой, чтобы отметить значимый отрывок или просто чтобы запомнить незнакомое слово? Нет, всеобщая мания читать с экрана была ему чужда. Это же все равно что читать не книгу, а ее призрак .

Как-никак в призраках Силас кое-что смыслил.

Он принялся краем глаза наблюдать за девушкой.

Бедняжка не знала, что ее ждет. Поглощая один за другим романы, она вступает в контакт с населяющими их призраками, и в итоге призраки подчинят ее своей воле. Они будут потихоньку проникать в ее сознание, проходя сквозь экран, слово за словом, станут просачиваться в кору головного мозга вместе с экранным излучением. Потому что текст, отпечатанный на бумаге, покорно дожидается, когда книгу откроют и начнут в него погружаться, но электронная читалка – другое дело. От нее исходят волны, распространяется электромагнитное поле или что-то вроде того, переполненное словами, и вызывает бесконтрольный семантический резонанс, подсознательные отклики, которые в конце концов превращаются в голоса.

Одержимость. Ей грозит одержимость.

Мурашки бежали уже по всему телу. Силас должен был стать свидетелем событий, в которые здесь, кроме него, никто не смог бы поверить. Но он-то знал, что к чему.

Поезд качнулся, и ландшафт за окном медленно пополз назад.

Покалывание в ногах превратилось в дрожь, оцепенения как не бывало. Силас уже не мог усидеть на месте – хотелось вскочить, прийти в движение. Однако он продолжал смирно сидеть рядом с девушкой, которой грозила одержимость, и терпеливо ждал, то и дело поглядывая на часы.

За пять минут до начала Силас поднялся с кресла. Бросил взгляд на соседку – призраки определенно уже завладели ее волей, потому что она никак не отреагировала, – и вышел в тамбур. Отыскав свою сумку в большой куче багажа, он достал айпод и сунул в уши «затычки».