Юкито Аяцудзи - Убийства в десятиугольном доме

Никто не отреагировал на его слова. В гнетущей тишине все смотрели друг на друга.

– Эллери, – наконец проговорил По. – Мне кажется, на такой номер способны только ты или Агата.

– Это не я. Могу еще повторить.

– И не я. Сколько можно говорить?

В холле опять воцарилось молчание, которое давило на всех. Глядя друг на друга, члены Клуба детективов ждали, что кто-нибудь не выдержит, рассмеется и признается: «Да я это, я!»

Тяжелая пауза продолжалась долго. Издалека доносился шум волн, накатывавших на берег.

– Клянусь, я этого не делал, – нарушил молчание Эллери. Лицо его было серьезно.

– Может, все-таки кто-то сознается? Спрашиваю еще раз. Ван?

– Я ничего не знаю.

– Агата?

– Повторяю еще раз: не я.

– Карр?

– Еще чего!

– По?

– Нет.

– Леру?

– Шутить изволите?

– А ты, Орци?

Та с испуганным видом отрицательно тряхнула головой.

Опять какое-то время до их ушей долетал лишь шум морских волн, соединяясь с волнами тревоги, нараставшей у семерых членов клуба.

– Ладно, – сказал Эллери, убирая челку со лба. – Злоумышленник – наверное, можно так его называть – кто-то из нас. Раз никто не признался – значит, в нашей компании скрывается один человек или несколько, который задумал какое-то злое дело.

– Какое дело? – спросила Агата.

– Откуда мне знать? – резко бросил Эллери. – Кто-то замышляет что-то нехорошее.

– Не наводи тень на плетень! – Карр иронично скривил губы. – Трудно, что ли, прямо сказать? Кто-то собрался нас укокошить и решил предупредить.

– Не беги впереди паровоза! – гаркнул Эллери так, что все удивились, и зло посмотрел на Карра. – Спрашиваю в последний раз. Может, кто-то все-таки хочет признаться?

Все опять переглянулись и покачали головой.

– Ну что же, – проговорил Эллери, собрал стоявшие на столе таблички и уселся на стул. – Давайте все присядем, – продолжил он, глядя с обычной улыбкой, как его товарищи неторопливо занимают свои места. – Извини, Агата, не приготовишь нам кофе?

– Приготовлю. – Та удалилась на кухню.

Не говоря ни слова, Эллери оценивающе посмотрел на сидевших за столом пятерых членов клуба и таблички, которые держал в руках. Никто из присутствовавших понятия не имел, что сказать.

Скоро появилась Агата с подносом, на котором стояли десятиугольные чашки с дымящимся кофе. Эллери взял одну и сделал глоток.

– Итак… – Он сунул обе руки в карманы темно-зеленого кардигана, надетого поверх пижамы. – На острове, кроме нас семерых, никого нет. Следовательно, тот, кто поставил здесь эти таблички, – один из нас. Должен быть одним из нас. Но все говорят, что ничего не знают о табличках. Это означает, что кто-то из нашей компании с неким намерением расставил на столе таблички и нарочно скрывает, что это дело его рук.

Таблички, как вы видите, пластмассовые. Надписи на них – под типографский шрифт. Иероглифы, похоже, нанесены красной краской из пульверизатора, но этого вряд ли достаточно, чтобы установить злоумышленника.

– Подожди, Эллери, – прервал его Леру. – Ведь так написать сможет не каждый, верно?

– Выходит, главная подозреваемая – Орци?

– Погоди, Эллери! Я вовсе не…

– Потому что среди нас именно Орци здорово умеет рисовать и писать. Что скажешь, Орци?

– Нет, это не я.

– Извини, конечно, но для оправдания этого мало.

Орци приложила ладони к пунцовым щекам и подняла глаза кверху.

– Да сейчас сколько угодно книжек с иероглифическими трафаретами. Каждый может купить и покрасить из баллончика…

– Твоя правда. Чуть-чуть художественного вкуса – и готово. И я бы смог, и По, и Ван.

Эллери улыбнулся и залпом допил еще не остывший кофе.

– А о табличках что скажете?

Леру протянул руку и взял одну табличку.

– Края что-то не очень гладкие.

– Их не готовыми покупали. Просто кто-то взял кусок пластика и нарезал таблички лобзиком или еще чем-то.

– Может, это подставки под что-то…

– Загляни в супермаркет, Леру, в отдел «Сделай сам». Там есть таблички любого цвета и размера.

Эллери забрал у Леру табличку, которую тот вертел в руках, и перемешал кусочки пластика, словно колоду карт.

– Ладно, давайте пока отложим это. – С этими словами он встал и отправился на кухню. Взгляды оставшихся за столом следовали за ним, как нитка за иголкой.

Через распахнутую двойную дверь было видно, как Эллери остановился перед буфетом, выдвинул пустой ящик и швырнул туда таблички. Вернулся в холл и сладко, с изяществом сиамской кошки, зевнул.