Геннадий Сорокин - Скелет в семейном альбоме

Жена адвоката: Людмила Васильевна, пятьдесят лет, работает в проектном институте.

Сын: Валерий Юрьевич, двадцать семь лет, женат, двое детей, проживает в том же подъезде, что и родители.

Дочь: Торпенко Бронислава Юрьевна, двадцать четыре года, работает секретарем-машинисткой в управлении пожарной охраны, проживает с родителями.

Зять: Торпенко Виктор Викторович, проживает с родителями жены».

«Начнем с сына», – решил я.

В панельном доме трехкомнатные квартиры площадью сорок пять квадратных метров обычно имеют следующую планировку: большая комната налево – гостиная, вторая большая комната – родительская спальня, маленькая комната – детская. Если один из детей женится и остается жить со своей семьей у родителей, то ему либо уступают родительскую спальню, либо оставляют жить в детской. Если маленькая комната превращается в жилье для молодоженов, то остальные дети перебираются спать в гостиную. Распределение комнат при увеличении числа жильцов наглядно свидетельствует об отношении родителей к молодой семье.

Валерий Машковцов с женой и двумя детьми ютился в маленькой комнатке в квартире тещи. Я разговаривал с ним вечером, когда Валерий пришел с работы. Увидев, что я достаю сигареты, сын адвоката замахал руками:

– Вы что, здесь курить нельзя! Эльвира Карловна ругаться будет.

– В вашей семье нельзя курить на кухне? – удивился я. – А где можно?

– На балконе, если за собой дверь плотно прикрыть.

– А зимой?

– С наступлением холодов я выхожу курить в подъезд или к родителям забегаю. Эльвира Карловна не переносит табачного дыма. – Последние слова Валера произнес шепотом.

На кухню зашла его теща, Эльвира Карловна. Строго посмотрев на нас, она бросила:

– Идите к себе, мне пора ужин делать.

В комнате у Валерия было не протолкнуться: одна взрослая и две детских кровати, письменный стол, одежный шкаф, полки с книгами. Детский уголок с игрушками отсутствовал.

– Сколько вас здесь человек живет? – спросил я. – У Эльвиры Карловны есть еще дети?

– Нет, моя жена – ее единственная дочь.

– Так они вдвоем с мужем занимают большую комнату, а вы вчетвером – в маленькой? Зал у вас пустует?

Валерий, не глядя на меня, грустно кивнул головой. Жить в одной квартире со строгой, властной тещей – не сахар.

Беседа с сыном пропавшего адвоката мне ничего не дала.

– Скажи, Валерий, – терзал я неразговорчивого Машковцова-младшего, – так ты считаешь, что Юрия Эдуардовича убили?

– Наверное, куда еще ему деться? Связался с бандитами, вот они его и грохнули. А вообще, я не знаю, куда он мог пропасть. У родителей своя жизнь, у меня своя. Поговорите с Брониславой, она же с ними живет, должна быть в курсе отцовских дел.

Я склонился к уху Валерия и тихо сказал:

– Признайся честно, ты хозяйского кота на «вы» называешь?

– Нет, – отодвинулся от меня Валерий. – У нас нет кота, у Эльвиры Карловны аллергия на кошачью шерсть.

– Да, с чувством юмора у тебя проблемы, – сделал я заключение и пошел обуваться.

Валерий Юрьевич вышел за мной. Заслышав голоса в прихожей, из кухни выглянула Эльвира Карловна.

– Я расскажу вам анекдот, – сказал я. – Едут в такси на заднем сиденье два мужика. Один говорит: «Представляешь, я вчера в гостях пил чай из кофейных чашек!» Второй мужик отвечает: «Это ерунда! Я вчера пил кофе из чайных чашек, вот где позорище». Водитель поворачивается к ним и говорит: «Мужики, а ничего, что я к вам спиной сижу?»

Эльвира Карловна смерила меня уничижительным взглядом и вернулась готовить ужин. Зять ее, мгновенно оценив настроение тещи, поспешил открыть передо мной дверь. Над анекдотом он не смеялся.

От сына Машковцова я поднялся в квартиру его родителей. Супруга пропавшего адвоката, как мы и договаривались, ждала меня.

– Я осмотрю квартиру? – попросил я.

– Конечно. Дома больше никого нет, а скрывать нам нечего. Дочь с Витей еще на работе, детей пока не привели. В комнате у Брониславы, пожалуйста, ничего не трогайте. Она вредная такая, настоящая выдерга. Если увидит, что кто-то прикасался к ее вещам, такой скандал закатит, что хоть святых выноси.

– Пойдемте вместе, я не собираюсь один по чужой квартире ходить.

Адвокат Машковцов проживал в угловой четырехкомнатной квартире, состоящей из трех маленьких комнат и большого зала. Одну из маленьких комнат занимала его дочь с мужем, вторая была отведена под кабинет. Средняя, если так можно выразиться, комната была родительской спальней. Никакой особой роскоши я в квартире не заметил. Бросалась в глаза импортная мебельная стенка с полками, уставленными хрусталем, но по нынешним временам польская или румынская стенка – не бог весть какая диковинка. У моего брата такая же стоит, а он обычный инженер, не кооператор и не высокооплачиваемый юрист.