Геннадий Сорокин - Скелет в семейном альбоме

«Не буду трогать накопления, – решил я. – Оставлю их на непредвиденные обстоятельства. Деньги всегда могут пригодиться. Куплю-ка я на «левые» рубли подарок любимой женщине».

В субботу я позвонил Лизе.

– Завтра в восемь утра жду тебя у первого подъезда твоего дома. Поедем на базар, купим тебе красивый летний плащ.

– Какой плащ? Мне не надо никакого плаща. Ты знаешь, сколько он стоит?

– Если меньше миллиона, то я куплю его. Лиза, давай не будем диспутировать и переливать из пустого в порожнее. Если ты не хочешь на базар, я могу купить плащ без тебя. Проблема вот в чем: а вдруг он тебе не понравится?

– Ты серьезно собрался купить мне плащ? Без меня ничего не делай. В восемь я буду у подъезда. Андрюша, а почему так рано? Давай встретимся на час позже. Воскресенье же, я хотела отоспаться.

– Лиза, наша «барахолка» начинает работать в восемь утра. После десяти часов торговцы качественным товаром разъезжаются, и на базаре остаются только мелкие спекулянты, старухи с самодельными плетеными ковриками и продавцы негашеной извести. Мне известь не нужна. В восемь, Лиза, в восемь! Кто рано встает – тому Бог подает.

На другой день я мог убедиться в противоречивости женской натуры. По дороге на базар Лиза уверяла меня, что никакой плащ ей не нужен, но как только мы переступили «порог» «барахолки», настроение у нее изменилось, и начались сложности.

– Сколько ваш плащик стоит? – спросил я у одинокой торговки. – Триста рублей? А что так дорого? Из Турции знакомые привезли? Понятно, что из Турции, у нас такие плащи не шьют. Лиза, примеряй. Плащ – загляденье.

– Он короткий, – заявила Лиза, померив обновку.

– Как короткий? Он совсем немного выше колен, смотрится очень элегантно.

– Девушка, на вас этот плащ смотрится просто идеально, – заворковала торговка.

– Хороший летний плащик, – поддержала ее соседка. – Девушка, сейчас все короткое носят. Длинные плащи уже не в моде.

– Я сказала, что этот плащ короткий, – отрезала Лиза. – Пошли дальше.

Мы отдали отбракованный плащ хозяйке и двинулись в соседний ряд.

– Лиза, этот плащ на тебе классно сидел. Зря ты от него отказалась.

– Я не буду ходить в коротком плаще с голыми ногами. Тебе это понятно?

– Молчу, молчу. Вот этот плащ тебе подойдет?

– У нас в таком же плаще Тамара Петровна ходит. Я не могу прийти на работу в таком же плаще, как она.

– Кто такая Тамара Петровна?

– Врач, со мной на одном этаже работает. Представь, что получится, если мы заявимся в поликлинику в одинаковой одежде.

– Погоди, Лиза. Здесь все женские плащи одинаковые, давай обговорим, что мы ищем.

– Я не знаю… Твоя была идея плащ покупать, вот и ищи то, что мне подойдет.

– Хорошо, пойдем другим путем. У Тамары Петровны голубой плащ с зеленым подкладом. Если мы купим такой же, но с красным подкладом, она не облезет? Объясни мне, одинаковые плащи с разной внутренней отделкой – это разные вещи? Или надо искать плащ другого фасона? Ты учти, здесь все тряпки турецкие, а у турок модельный ряд раз в году меняется.

– Я видела красивый плащ с интересным воротником. Такого у нас ни у кого нет.

– Если видела, то почему не сказала? – возмутился я.

– Ты же плащ ищешь, не я, – надула губки Елизавета. – Получится еще, что я тебя заставляю себе наряды покупать.

– Тьфу ты, мать его! – Я бы сплюнул со злости, но плевать было некуда. Плотный людской поток – человек к человеку, плечо к плечу – нес нас вдоль торговых рядов. Не зря городской базар называют «толкучкой». Пока пройдешься из конца в конец, все кости изомнут, все ноги оттопчут.

– Привет, Андрей Николаевич! – остановил меня знакомый оперативник из отдела БХСС [9] БХСС – «Борьба с хищениями социалистической собственности», подразделение органов внутренних дел, занимающееся борьбой со спекуляцией и всеми видами хищений государственного имущества. . – Чего ищете?

– Летний женский плащ. Как у тебя улов? – спросил я, намекая на спекулянтов.

– Мелочь одна. Нынче же все умные стали, с собой только по одной вещи носят. Чуть что, сразу отговорки: «Себе купил, да размер не подошел». Плащик на девушку присматриваете? Пошли за мной.

Оперативник, как ледокол, врезался в толпу и повел нас в дальний угол базара. У забора, где торговали турецкими шалевыми свитерами, он ненадолго оставил нас и вернулся с мрачной женщиной лет сорока.

– Вот, померьте. – Она, опасливо озираясь по сторонам, достала из пакета женский плащ.