Антон Чиж - Выгодный риск

Они разом вскочили так, что полетели стулья.

Дарья не могла понять, что происходит: только что чинно заседали за чаем, и вдруг обе носятся по дому. Да что же такое приключилось? Блинами, что ли, объелись?

Пристав долго отнекивался, жаловался, что терпеть не может тяжелых сцен, и тому подобное. В общем, ломался как тульский пряник. Если они, конечно, ломаются. Поломался и согласился. Пушкин дал простые и точные инструкции, какие только может дать чиновник сыска участковому приставу. Дельному и сообразительному.

…Гостей Лидия Павловна, как видно, не ждала. Фигура пристава в форменной шинели с шашкой и револьвером на кого хочешь произведет впечатление. Не то что на нервную женщину. Носков козырнул и спросил разрешения войти в дом. Его пропустили в прихожую. Хозяйка дома была в светлом платье: как видно, еще не успела надеть траур по падчерице. Что, в общем, требовали приличия. Она выжидающе молчала, заставляя пристава кряхтеть.

– Прошу простить, что в такой солнечный день принес в ваш дом тяжкую весть, – кое-как выдавил пристав. – Ваш почтенный супруг, Макар Иванович то есть, найден сегодня поутру мертвым…

Лидия Павловна, как и любая женщина на ее месте, схватилась за сердце и отшатнулась к вешалке.

– О нет! – воскликнула она. – Макар умер… Вам сообщили из Ярославля? Это случилось там?

Началось самое трудное для Носкова.

– Дело в том… В том дело то есть… Господина Алабьева нашли на Пресненском пруду… Нынче утром… После метели…

На него отчаянно замахали ручкой, на которой сверкал перстенек.

– Не может быть! Это ошибка! Макара Ивановича нет в Москве… Он в отъезде, будет только во вторник… Это невозможно…

– Рад ошибиться, мадам Алабьева. Только вы можете подтвердить или отказать.

– Как я могу? Поехать в Ярославль?

Носков подумал, что от горя у женщины слегка помутилось в голове.

– Никак нет, зачем же в Ярославль. Пожалуйте к нам, в Пресненский полицейский дом… От вас неподалеку…

Лидия Павловна вытирала платочком глаза.

– Зачем? Что мне делать в полиции?

– Опознать вашего мужа, – выдохнул пристав. Отчего-то эта фраза далась ему с большим трудом. – А коли ошиблись, так у вас гора с плеч… И нам легче… Прошу вас к нам через часик. Изволите?

Бедная мадам Алабьева попала в безвыходное положение: не пойти – значит мучиться в сомнениях и страхах, пока не придет телеграмма из Ярославля. А пойти в полицию – еще страшнее. О чем она и заявила откровенно.

– Чего бояться? Я же рядом буду, – успокоил Носков. – У нас там доктор на случай обморока имеется. Не волнуйтесь…

– Могу я взять кого-то из домашних? – Лидия Павловна молитвенно сложила руки.

Приставу очень хотелось пожалеть женщину, но ему не позволили полученные инструкции.

– Никак нет, – сказал он как можно строже. – Опознание супруга следует проводить непосредственно лицом, родственно с ним связанным…

Лидия Павловна издала печальный возглас и зарыдала. Стерпев слезы, что было нелегко, пристав получил согласие. Мадам Алабьева обещала прибыть в полицейский участок. Может быть, чуть-чуть опоздает. Все-таки надо приготовиться…

Выйдя из дома, пристав вздохнул с большим облегчением. И подал сигнал Пушкину, который ждал в отдалении. Если бы что-то пошло не так, мадам Алабьева заупрямилась бы, в дело вступил бы чиновник сыска.

Месье Жано был хорошим полицейским: он точно выполнял поручения. Отправив депешу-молнию в Ниццу из телеграфного дома на Мясницкой улице, он поймал извозчика и приказал ехать на Новинский бульвар.

Для кого воскресный день был праздником, а страховое общество трудилось. В приемном зале только два стола пустовали. Французского гостя уже знали и сразу проводили к господину управляющему. Кирилл Макарович поднялся ему навстречу и вымученно улыбнулся.

– Чем могу служить, месье Жано? – спросил он, отвечая поклоном на поклон.

– Нет ли вестей от месье Алабьева?

– Отец прислал телеграмму, что прибывает во вторник. Вам осталось набраться еще немного терпения.

Месье Жано выразил на лице глубокие сомнения. Которые не ускользнули от Кирилла Макаровича.

– Что такое?

– Прошу простить, месье, но у меня несколько иные сведения, – сказал француз достаточно печально. – Один мой знакомый в московской полиции сообщил мне, что сегодня утром на Пресненском пруду было найдено тело вашего батюшки…

Кирилл Макарович отчаянно замотал головой: