Донато Карризи - Игра Подсказчика

– Я пыталась его простить, – объяснила женщина. – Господи, как я пыталась! Но он держал меня на расстоянии.

– В дальнейшем он держал на расстоянии всех, – подтвердила Мила. – Думаю, с тех пор он отдалился от мира.

– Мы очень молодыми полюбили друг друга и практически не видели иного пути, как только вступить в брак. Мы купили дом, его увлекала работа в институте, он говорил, что впервые исследование так захватило его. Когда родился сын, Рауль проводил с нами все свободное время: представляете, даже смастерил ему кроватку в форме космического корабля.

– И что случилось потом? – спросила Мила, хотя частично уже знала это.

– Что-то пошло не так, я должна была это заметить вовремя… – призналась женщина. – Мелкие детали, но не поэтому я не придала им значения. Дело в том, что на Рауля всегда можно было положиться, мне и в голову не приходило, что он может сорваться.

– Вы имеете в виду манию преследования?

– Да, но не только это: он твердил, будто кто-то пытается проникнуть в его мозг.

– Подсказывает ему мысли, – уточнила Мила, прекрасно понимая, о чем идет речь.

– Вот именно, – подтвердила Мэри. – Наверное, вы меня примете за сумасшедшую, но он рассказывал о татуированном человеке, который его преследует в Интернете…

Мила отнюдь не считала ее сумасшедшей, но пока не могла ничего объяснить.

– Рауль говорил, будто тот человек покрыт числами с головы до ног.

Описание совпало, и сердце Милы сжалось от нестерпимой тревоги.

– И у вас не возникало подозрения, будто ваш муж теряет рассудок?

– Был один эпизод – за несколько месяцев до несчастья, – признала женщина. – Я с малышом поехала к родителям, а когда мы вернулись, оказалось, что наш дом сгорел.

Миле пришло в голову, что и ее Паскаль привозил в два сгоревших дома.

– Пожарники и страховщики пришли к выводу, что имело место короткое замыкание, но после гибели нашего сына я узнала правду: Рауль признался, что это он устроил пожар, чтобы спастись от татуированного человека.

Мила похолодела. Настал момент распрощаться.

– Спасибо, Мэри, вы сказали мне даже больше, чем я рассчитывала.

– Надеюсь, вы найдете свою дочь, – проговорила та с безмерной печалью в голосе. – Знаете, Джошуа вырос бы прекрасным человеком.

Мила отметила, что Мэри впервые произнесла имя сына.

– Знаю, – согласилась она, хотя и не могла сказать, что некоторым образом познакомилась с мальчиком и очень ему благодарна за то, как он ее защищал в «Запределе».

– Мне никогда не забыть того утра, – продолжала Мэри: теперь ей уже не хотелось прекращать разговор. – Я одела его в спаленке. Надела плюшевые штанишки, носочки в горошек, которые ему так нравились, его первую пару белых кроссовок и кофточку, ведь дело было в сентябре, уже начинало холодать. Под кофточкой на нем была красная футболка… Могла ли я вообразить, что вижу его живым в последний раз?

Мила услышала, как на другом конце линии женщина плачет. Неизбежно явились воспоминания о последних минутах, проведенных с Алисой. Если бы она оставила дочку ночевать в доме школьной подруги, а не повезла к озеру, наверное, ничего бы не случилось. Но после того как ее преследовали люди Энигмы, она ехала к дому Джейн с одной мыслью; как последняя эгоистка, стремилась к одному: найти утешение в объятиях дочери. Хотя и объятий-то не получилось: она, как всегда, трусливо спряталась за своей алекситимией, прекрасным предлогом, чтобы ничего не чувствовать.

– Если бы меня попросили высказать какое-нибудь невозможное желание, я бы сказала, что хочу повидать Джошуа, хотя бы на минутку. Взглянуть на него, попрощаться с ним.

Мила не знала, сможет ли она когда-нибудь испытать муку, терзающую сердце этой женщины, да и выяснять не хотела. Поэтому должна была сделать все, чтобы вновь обрести Алису. Ведь время обманчиво и, пока течет, забывает предупредить нас о том, что проходит.

– Большое вам спасибо, – повторила она и уже хотела сбросить звонок.

– Погодите, – остановила ее Мэри Морган. – Если все пойдет не так, как вы бы того пожелали, не вините себя: поверьте, это ничему не поможет… Рауль попытался свалить на меня часть своей вины, хотел заставить меня поверить, будто я была плохой матерью, раз недостаточно верила его речам о том, что нас якобы преследуют. Представьте себе: я узнала, что он хотел похитить Джошуа и отвезти его подальше, а когда я спросила зачем, он ответил, что хотел спасти мальчика от татуированного человека.