Донато Карризи - Игра Подсказчика

Когда «хендай» с трудом взбирался на склон холма, горизонт уже испещрили пятна заката.

Позади долгий путь, но цель близка. Мила вела машину и обдумывала, что скажет, когда прибудет на место. Все, что было ей нужно, находилось в черной сумке на заднем сиденье.

Местный полицейский, который несколько месяцев назад поднимался на холмы, чтобы привезти мобильник и позволить ей переговорить с Мэри Морган, был прав: края в самом деле дикие.

Пышно разросшиеся леса подступали к полоске асфальта: складывалось впечатление, будто они вот-вот отвоюют и это пространство, силой отобранное у них. Солнце село, и буддийская община сквозь лобовое стекло казалось храмом зажженных свечей, мерцающим посреди темноты.

Мила подъехала к деревянным воротам, где члены общины встретили ее, любезно проводили в дом, предложили питье и фрукты. Вскоре показалась хрупкая женщина в желтой льняной тунике, с седыми волосами, заплетенными в длинную косу, и такими же голубыми глазами, как у ее сына.

– Я думала, мы с тобой никогда не встретимся, – улыбнулась Мэри, сразу переходя на ты.

Она не хочет, чтобы ее оставили в покое, поняла Мила, а надеется, что все счастливо разрешилось, – вот в чем смысл фразы.

– Ты тогда, по телефону, сказала, что, если бы тебя попросили выразить какое-нибудь невозможное желание, ты бы захотела повидать Джошуа, хотя бы на минутку. Взглянуть на него, попрощаться с ним.

На лице женщины отразилось смятение, – похоже, она боялась, что желание того гляди сбудется.

– Мы многое говорим, чтобы облегчить душу, но не всегда действительно желаем этого.

– Эта встреча – нереальная, но как будто реальная. – Мила показала на черную сумку, которую прихватила с собой. – Все, что он помнил о Джошуа, Рауль вложил в цифровой клон, – призналась она. – Использовал игру в виртуальную реальность, чтобы оживить вашего сына.

Во взгляде Мэри мелькнул страх.

– Умерев, нельзя вернуться к жизни в том же обличье. – Она, запинаясь, повторяла догматы философии, которую приняла. – Душа Джошуа вышла из тела, чтобы перевоплотиться в другие сущности, а вовсе не для того, чтобы оставаться в плену компьютерных микросхем.

Она повторяла заученные фразы, но было очевидно, что сама начинала сомневаться. Тогда Мила решила быть до конца откровенной и привести другую причину встречи.

– Я должна задать Джошуа один вопрос, но боюсь, что он мне ничего не скажет. Но своей матери ответит наверняка…

Поразмыслив, женщина поняла, что Мила не собирается использовать ее, сыграть на ее боли.

– Что я должна сделать?

Вместо ответа бывший агент полиции извлекла из сумки старый ноутбук, две пары очков и два джойстика. Перед поездкой она разыскала на вокзале дилера и купила таблетки.

– Что это? – спросила Мэри Морган, глядя на синие пилюли в ее руке.

– «Слеза ангела». Одна мне, другая тебе. Не бойся.

Женщина проглотила пилюлю, но тут же, охваченная тревогой, вцепилась Миле в плечо:

– А если у меня не хватит духу бросить его? Если я захочу забрать его с собой?

Мила не знала, что отвечать. Просто вручила ей джойстик и очки. На мониторе показалась иконка «Дубля», и бывший агент полиции создала два очень похожих аватара. С помощью портативного модема вышла в Интернет. Потом вбила координаты ясель, куда водили Джошуа, уверенная, что найдет его там.

Миновав психоделический коридор, они очутились в детской спаленке. Повсюду игрушки, кроватка в форме космического корабля. Паскаль и в реальности смастерил такую для сына, Мэри об этом рассказывала. Женщина явно уже бывала здесь, решила Мила, они попали туда, куда надо.

– Невероятно, – мать Джошуа не верила своим глазам. – Все такое… настоящее.

За окном притаилась холодная тьма «Запредела», но здесь, в четырех стенах, ты испытывал ощущение тепла и безопасности.

Зазвонили колокольчики: сама собой заиграла музыкальная шкатулка-карильон. Бегущие по кругу лошадки. Одновременно мальчик в красной футболке возник перед ними – словно бы ниоткуда.

Мэри сразу узнала его, хотя клон был на десять лет старше, чем сынишка, которого она потеряла.

Взгляд Джошуа был по-прежнему невозмутимым, но выражение лица изменилось. Ему стало любопытно.

– Мама? – спросил он, не проявляя каких-либо чувств.

Зато Мэри расплакалась:

– Да, малыш…

Мальчик растерялся, как будто такое явление не укладывалось в схему.

– Тебя здесь не должно быть, – сказал он с мягким упреком.