Блейк Пирс - Прежде чем он ошибётся

Его забота о ней была трогательной, но она также чувствовала, что он чрезмерно её опекает. Несмотря на это, она посчитала, что спорить не стоит.

«Прекрасно, - сказала она. - Тогда ты возьмешь на себя эту задачу, когда мы туда доберёмся».

Он посмотрел на неё, и она буквально считала по глазам его мысли.

Он думает, что я должна остаться дома. Он считает ошибкой решение не рассказывать Макграту о моей беременности.

Возможно, он был прав. Но сейчас они были слишком глубоко погружены в дело, так что не было смысла зацикливаться на этом.

«Давай просто постараемся побыстрее покончить с этим, - сказал Эллингтон. -Тогда нам больше не о чем будет беспокоиться».

«С таким глубоким мышлением ты определенно должен быть лидером», - сказала она с тонкой иронией.

«О Боже, я надеюсь, что наш ребёнок не будет такой же занозой, как ты».

С этими словами они покинули конференц-зал в поисках Уилера и адреса семьи, которая только что потеряла свою дочь, ставшую жертвой серийного убийцы.

Маккензи сдержала слово и позволила Эллингтону взять на себя инициативу, когда они прибыли в дом Тотино тридцать пять минут спустя. И, честно говоря, она была рада, что он взял на себя главную роль. Родители - пятидесятидвухлетняя Сандра Тотино и пятидесятисемилетний Майк Тотино - узнали, что им предстоит жить без своего единственного ребёнка менее часа назад. Они получили эти трагические новости настолько недавно, что полицейские, приехавшие сообщить их, как раз возвращались к своей патрульной машине, когда прибыли Маккензи и Эллингтон.

Пятнадцать минут спустя, они сидели в гостиной Тотино. Сандра выглядела ошеломленной и раскачивалась взад и вперёд, сидя на диване и глядя в пол. Все разговоры вёл Майк, отец жертвы. Маккензи была почти уверена - единственное, что позволяло ему вести с ними мало-мальски осмысленный разговор, был его гнев на убийцу, который забрал жизнь его дочери. Он очень хотел, чтобы его поймали и как можно скорее отдали под суд.

«Ваша дочь - одна их трёх жертв, убитых менее чем за две недели», - сказал Эллингтон, когда Тотино сумели привести себя в некое подобие эмоциональной устойчивости. Было ясно, что им обоим предстоит пройти долгий путь (и это вполне понятно), но Майк держался на одном только гневе.

«Но почему, во имя всего Святого, кто-то решил убить Мари?» - спросил Майк Тотино.

«Именно это мы и надеемся узнать с Вашей помощью. Мы считаем, что все жертвы имели какие-то отношения с убийцей - будь то простая дружба или что-то более интимное».

«Я не верю, что у Мари был парень, - сказал Майк. Затем добавил с ядовитой интонацией: «Если это то, на что Вы намекаете».

Эллингтон никак не отреагировал на этот выпад. «Мы считаем, что если нам удастся найти хотя бы одну связь между жертвами, это поможет нам установить личность убийцы. Вы знаете кого-нибудь из близких друзей Мари?»

«Вот почему это так трудно. Я бы сказал, что у Мари нет...Не было никаких друзей... - он замолчал, явно подавляя слёзы. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы успокоиться, прежде чем он продолжил. - Последние несколько месяцев она общалась со своими однокурсниками с факультета политологии. Они устраивали митинги и сбор средств, понимаете? Она периодически упоминала несколько имён, но никогда никого особо не выделяла. Может ты что-нибудь вспомнишь, дорогая?»

Он подтолкнул Сандру локтём, но она смогла лишь медленно покачать головой. Слёзы всё ещё текли по щекам, но её лицо было белым как лист бумаги.

«Согласно полученным нами данным, она была очень увлечена политикой, - сказал Эллингтон. - У неё было несколько стажировок в государственных органах, верно?»

«Да», - ответил Майк.

«Вы помните, чем она занималась во время стажировки?»

«В самую последнюю из них она помогала организовать регистрацию избирателей. Но была ещё одна – там она помогала менеджеру кампании с расписаниями встреч и тому подобными вещами».

«И она никогда не упоминала о людях, с которыми работала?»

«Нет. Её никогда по-настоящему не волновала социальная сторона жизни. Она ей занималась только постольку, поскольку это было необходимо для построения карьеры. С тех пор как ей исполнилось шестнадцать она мечтала заниматься политикой. Она знала, что ни один из нас, - сказал он, указывая на себя, а затем на жену, - не интересовался политикой. Но Мари всячески пыталась привлечь нас, принося нам листовки и брошюры, флаги кандидатов, в которых она верила».