Анатолий Силин - Перстень шаха

Ехал и думал: что же случилось в квартире на улице Комарова? Когда звонил дежурный, я попытался разузнать подробности, но он не ответил, а нетерпеливо поторопил: «Езжайте быстрее! Как разберешься -- позвони!»

Подъехали, вот тот дом и подъезд. Водитель остался в машине, а я бегом в дом. Нашел квартиру. Дверь приоткрыта. Если откровенно, то опасался -- мало ли что меня там ожидает, тем более что не было никакой конкретной информации.

Заходил осторожно, прислушиваясь и приглядываясь, ведь могла ожидать любая замануха или провокация, потом перед прокуратурой не отпишешься. В коридоре никого. На кухне тоже. Двери в туалет и ванную закрыты, в комнате, что с левой стороны, все аккуратно прибрано. Я уже подумал не обман ли какой? Но почему тогда дверь в квартиру была приоткрыта? Да и чей-то голос, когда заходил, вроде как послышался. И вот дальше, в другой комнате, я увидел то, что приковало все мое внимание. Сбоку стола с телефонной трубкой в руке сидел мужчина лет под пятьдесят, все тело которого было усыпано красными пятнами, волдырями и подтеками. А воздух в комнате густо пропитан запахом кислых щей. Страшное зрелище!

Понял, что сидел сам хозяин. Глаза страдальца -- он, видно, вовремя успел их закрыть, потому и не ослеп -- выражали нестерпимую боль, тоску, скорбь и взывали о помощи. Еле слышно он попросил меня подойти поближе. Я подошел. Мужчина сбивчиво стал пояснять, что сын после ссоры облил его серной кислотой, а потом с бутылкой кислоты пошел убивать мать. Он уже вызвал скорую и умолял поспешить к «Электроприбору», где в эту ночь дежурила жена. Уточнив, давно ли ушел сын и в чем был одет, я быстро известил дежурного о том, что случилось, вкратце объяснил ситуацию и -- бегом к машине, чтобы перехватить сына.

Водитель движок не глушил, хорошо прогрел его, и мы рванули к «Электроприбору». Время было утреннее, транспорта на улице почти никакого. Подъезжая к проходной завода, дежурный по отделу сообщил, что когда на квартиру по вызову приехала скорая помощь, хозяин был уже мертв. Он также проинформировал, что туда направлен дежурный следователь прокуратуры.

Остановились у заводской проходной. Я полагал, что до завода сын скорее всего станет добираться через улицу Депутатскую, потом по частному сектору, чтобы выйти к улице 20-летия Октября. Его надо было опередить. Увидев на вахте женщину, спросил:

-- Вы, Алёхина? Проживаете на улице Комарова?

Она утвердительно кивнула и с тревогой спросила:

-- А в чем дело?

Разговор наш был скоротечным: я спешил, чтобы не допустить еще одной смерти. А она, как узнала, что я из милиции, разволновалась, видно, материнским чутьем почувствовав неладное и буквально забросала меня вопросами. Я сказал, что ее сын с отцом крепко повздорили и что скоро вернусь, расспрошу о взаимоотношениях в их семье.

Выскочив из проходной, подошел к машине и попросил водителя отъехать в сторону Вогрэсовского моста и там ждать дальнейших указаний. Сам же неспешно пошел в сторону Дома быта. Был твердо уверен, что сын пойдет именно по улице 20-летия Октября.

Мороз не слабел, ветер крепчал, бросая в лицо колючую снежную поземку. Шел, прикрываясь правой рукой, но так, чтобы видеть всех идущих навстречу. Правда, встречных было мало.

Однако метров через двести я еще издали обратил внимание на приближающегося рослого мужчину, который одну руку держал за пазухой пиджака. По описанию отца понял, что это и есть его сын. Мужчина явно торопился, и расстояние между нами быстро сокращалось.

Надо было срочно принимать решение. Возвращаться назад и брать его у проходной было опасно, потому как он мог заподозрить неладное и выкинуть неизвестно какой крендель. Ясно, что за полой пиджака посудина с серной кислотой. Я уверенно шел ему навстречу, теперь уже прикрывая лицо обеими руками, -- мало ли что этот псих выкинет! Брать решил мгновенно. Решил: как только Алёхин будет проходить мимо, я крутнусь на сто восемьдесят градусов, правой рукой рвану его за шею к себе, а левой выхвачу из-за пазухи емкость с кислотой, и тогда он будет не так опасен.

Все, как задумал и произошло. Убийца очухаться не успел, а бутылка из-под кефира, запечатанная фольгой, была уже у меня. Пока он приходил в себя, я связал его руки ремешком, который кстати оказался в кармане. Только теперь от души отлегло.

Потом вместе с ним пошли к проходной завода. Остановив ехавшее в сторону Вогрэса такси я попросил шофера передать водителю нашей «буханки», возвращаться к проходной «Электроприбора».