Дэй Кин - Шаг к убийству

Мистер Андерс закашлялся, но, прежде чем начать говорить, Том Хили притормозил и выключил фары.

— Машина Билла там, мистер Андерс. Проехать невозможно, — сказал он. — Что мне делать?

— А сам Билл в машине?

— Нет.

— Тогда встаньте у обочины, дальше мы пойдем пешком. — И добавил: — Если вы хотите поднять шум или предупредить его, не советую делать этого, Том, Я знаю, вы были его заместителем многие годы. И то, что происходит теперь, поверьте, для всех нас, как и для вас, не очень приятно.

Когда он вышел из машины, доктор Фландерс сказал:

— Бог создал мужчину и женщину. И если мисс Дараний простит мне мою философию, в каком-то смысле очень жаль, что Он сделал так, что люди получают такое удовольствие от взаимного соития. Вероятно, мы были бы гораздо лучшими экземплярами рода человеческого, более совершенными мужчинами и женщинами, если бы Он придумал какой- нибудь иной способ для продолжения рода человеческого.

Люпиновые заросли находились менее чем в двадцати футах от того места на магистрали, где Реннер и Тамара удрали от Джины и Мейерса. Реннер не был здесь целую вечность. Лишь легкое потрескивание ветвей да оглушительный стрекот цикад, да еще иногда гортанное кваканье болотных лягушек нарушали тишину этих мест.

Когда они подошли к сараю, то явственно услышали голоса людей, о чем-то яростно спорящих. Голос Билла Причарда, а это был он, протестовал:

— Говорю тебе, Джина, мы не можем улизнуть с ними. Все было сделано как надо, но мы промахнулись. Чтобы скрыть наше участие в этом деле, я должен вернуть деньги.

— Нет! — словно отрезала Джина.

Реннер заглянул в щель, образовавшуюся в покоробившейся от непогоды стене. В отраженном свете переносного фонаря Причарда он увидел черноволосую девушку, прижимавшую к груди большой кожаный атташе-кейс.

— Нет г— твердила Джина. — Нет и нет! Теперь слушай меня, Билл. Все пошло совсем не так, как мы планировали. Но эти деньги наши, и я не намерена с ними расставаться. Я заработала их, годами приезжая сюда каждый месяц, чтобы ты сохранял свои мозги и имел в жизни нечто, более вдохновенное, чем только черствый хлеб, который ты получаешь дома.

Причард горячо возразил:

— Если бы ты осталась в городе, я бы не связался с Берт. Ведь я умолял тебя выйти за меня замуж.

Джина рассмеялась.

— Да, все так. А что ты сделал еще? После того, как наш первый замысел с Келси не удался? Мы не получили деньги от его отца, чтобы ты мог учиться в юридической школе, и ты совсем раскис. Поэтому согласился на первую предложенную работу, которую мог получить. Заместитель шерифа в Богом забытом городке, о котором никто никогда не слыхивал! И кем ты стал теперь, десять лет спустя? Шерифом. С недельной зарплатой меньше, чем я иногда получаю за десять минут.

Реннер больше не мог этого слышать. Он сам себе напоминал человека, которого долгое время знал и уважал и который внезапно умер от какой-то страшной, внезапно поразившей его болезни.

Причард залепил Джине пощечину.

— Не смей говорить со мной таким тоном, шлюха!

— Продолжай же, — прошипела Джина. — Стукни меня еще раз. А кто сделал меня шлюхой? Кто придумал этот идиотский план с Келси в рыбацком домике? Кто так жаждал стать юристом, что готов был сделать ради этого проституткой любимую женщину? А что бы случилось, если бы я осталась здесь и вышла за тебя замуж? Я скажу тебе. Ты бы начинил меня кучей детишек, которыми ты начинил свою Берт. А чтобы прокормить их и тебя, в промежутках между родами, я стала бы местной знаменитостью, продающей себя за доллар батракам в задней комнате салона «Тико-Такос».

— Заткнись!

— Нет, ты не заставишь меня молчать!

— Но, Джина, мы наверняка угодим в тюрьму. С другой стороны, если я верну деньги, никто ничего не сможет доказать. И мы попробуем еще раз.

Джина крепче прижала кейс с деньгами к груди.

— Нет уж, спасибо! Я не собираюсь ждать еще десять лет. Если бы ты не был чрезмерно осторожен и не положил деньги в машину, чтобы оказаться вне подозрений после убийства Келси, мы остались сейчас бы чистенькими. Все бы считали так, как мы задумали: Курт забил Келси до смерти за то, что он сделал с девицей Дараний. И, чем больше Курт отрицал бы, что не он взял деньги, тем меньше ему верили бы.

Луч фонаря отражался от полированного металла «ягуара» и освещал изуродованное лицо Причарда. Он еле слышно произнес:

— Я чуть не умер, когда вернулся и нашел его с ножом в груди. А потом опять, когда увидел, что «ягуар» исчез.