Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

— Думаю, он сам по себе обладает чертовской взрывной силой, — сказала Ванья, кивая на ящик. — Тот, в Арланде, разбросал машины, стоявшие за пятьдесят метров.

— Это уже будет проблемой страховых компаний, — мрачно заметил Себастиан.

— Я не то имела в виду. В худшем случае он подорвет удобрение из любой точки гаража.

Ванья опять взглянула на тонкую металлическую пластину. Та действительно растворялась прямо у нее на глазах. Ванья беспомощно покачала головой.

— Нам никак не успеть вынести его наверх, — проговорила она, пребывая на грани паники.

Себастиан не ответил. Он тяжело дышал. Ящик все-таки весил довольно прилично.

— Черт! Ставь его на пол, ставь! — внезапно закричала Ванья, и Себастиан чуть не уронил ящик.

— В чем дело? — спросил он, сделав то, что она велела.

— Машина Юнатана. Она стоит здесь, а ключи у меня в сумке. Мы вывезем его отсюда, — проговорила она и бросилась бежать со всех ног.

Себастиан остался стоять. Не прошло и полминуты, как он услышал, что заводится машина, мотор набирает обороты, и с визгом шин из-за угла появилась Ванья в черном «Ауди». Затормозив перед ним, она выскочила, оббежала вокруг и открыла дверцу с пассажирской стороны.

— Осторожно, — приговаривала она, когда они вместе засовывали ящик на пассажирское сиденье. Когда он встал на место, она вытянула ремень безопасности и закрепила его вокруг ящика. Затем побежала обратно к водительской дверце. Речь могла идти о минутах, возможно, лишь секундах, остававшихся до того, как жидкости смешаются и начнется неизбежный химический процесс.

— Это сделаю я, — сказал Себастиан, встав перед дверцей на пути у Ваньи. Она посмотрела на него с удивлением.

— Что сделаешь ты? — спросила она.

— Для ведения машины достаточно одного из нас, — продолжил он, восхитившись собственным спокойствием.

— Ты думаешь, это что-то изменит? Между нами? — выпалила Ванья. — Если ты будешь пытаться изображать героя?

Он понял, что действительно сильно обидел ее. Даже сейчас она не может заставить себя волноваться за него. Осознание этого придало ему сил. Ему необходимо сделать это. Он внезапно почувствовал легкость в теле.

Будто этот поступок освобождал его от вины. Очищал его.

— Речь не об этом, — спокойно проговорил он и сел в машину. — Я уже потерял одну дочь. Еще одну я потерять не могу.

Он захлопнул дверцу, в последний раз взглянул на Ванью и поехал. Она просто стояла. Не плакала, не выглядела благодарной. Ничего.

Вскоре он уже больше не видел ее в зеркало заднего вида.

Она исчезла. Вероятно, навсегда.

Он ехал быстро. Машина была послушной и хорошо сбалансированной. В ней работало радио, четвертый канал. Из усилителей лилась какая-то популярная мелодия, и сначала он подумал, не выключить ли ее. Но зачем? Почему бы ему не послушать музыку, если это последние мгновения его жизни? Пожалуй, мелодия слишком неприятная. Он выключил радио. Подумал о находящейся рядом бомбе.

О медленно разрушающемся металле. В точности как жизнь. Все преходяще.

Перед ним появился шлагбаум, где ему, на самом деле, следовало остановиться и заплатить. Вместо этого он переключил скорость и газанул, машина молниеносно подчинилась и проскочила. Удар оказался слабее, чем он предполагал. Шлагбаум разломался на несколько частей, оставив на переднем стекле маленькую трещину. И все.

Он увидел выезд и немного поодаль огни летнего вечера. Осознал, что не имеет ни малейшего представления о том, что его ждет. Вывезти деревянный ящик и сосуды из гаража — дальше этого он особенно не задумывался. Теперь же он выезжает в Стокгольм на машине, которая в любой момент может взорваться. Требуется найти место, как можно дальше от народа и плотной городской застройки. Это казалось невыполнимым заданием.

Выбравшись из гаража, он немного сбавил скорость, чтобы сориетироваться. Полицейские машины с мигающими голубыми огнями. Они перегородили виадук в обе стороны, но он увидел зазор между автобусом группы захвата и обычной полицейской машиной, по направлению к универмагу «Оленс» и площади Сергеля. Безусловно, это совсем не та дорога, по которой ему следует ехать — она ведет в самый центр города, но выбора нет. Требуется выбраться отсюда. В любую секунду может оказаться поздно, и его попытки предотвратить катастрофу пойдут насмарку. Он надавил на газ и предупреждающе загудел, чтобы люди разбежались. По крайней мере один человек понял его действия. Билли. Себастиан увидел, как он побежал, размахивая руками, чтобы другие полицейские не пытались его остановить. Он протиснул машину в зазор, тот оказался меньше, чем он поначалу подумал, и он поцарапал оба бока и оторвал одно из зеркал заднего вида. Перед ним вдруг открылись виадук и Кларабергсгатан. В этом направлении кроме него никто не ехал. Впереди он увидел колоссальные очереди на встречной полосе. Он увеличил скорость.