Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

Себастиан замолчал, изучая мужчину напротив. Понимает ли тот, что происходит? Чем занимается Себастиан? Трудно сказать, стоит продолжить.

— Если бы этих людей убил ты, — проговорил он. — Написал те письма, дал то интервью…

Он опять замолчал. Наживка теперь в принципе совершенно очевидна. Видит ли ее Лагергрен, заинтересовался ли?

— Это не я, — сказал Лагергрен, и Себастиан почувствовал некоторое разочарование. Или? Может, разница по сравнению с началом все-таки есть? Голос ниже, менее уверенный, более вкрадчивый…

— Жаль, потому что тогда ты был бы более интересной личностью, — продолжил Себастиан, встал и принялся расхаживать по комнате. — Ведь так увлекательно иметь дело с человеком, который понял, что сможет сильнее повлиять, охватить большее количество народу, не будучи анонимом. Стать символом борьбы, даже сидя в тюрьме. Даже лучшим символом, обретя статус, равный мученику.

Себастиан прислонился к стене. Выражение лица Лагергрена не изменилось, но по языку его жестов Себастиан видел, что пробудил мысль. Наверное, она у него все время присутствовала. Видимо, сказанное Себастианом и явилось причиной того, что Лагергрен сдался. Но когда эту мысль облек в слова, подтвердил кто-то другой, она стала более реальной.

Реальной и заманчивой.

— Жаль, что это не ты, — завершающим тоном сказал Себастиан и оттолкнулся от стены. — Я бы написал о тебе, а мои книги издают.

Он развернулся и направился к двери. Сколько тут может быть шагов? Шесть? Пять. От Лагергрена ни звука. Четыре. Три. Он протянул руку к ручке двери, пытаясь придумать предлог, чтобы остаться, не выдавая того, как ему этого хочется. Два. Не получается.

— Подожди.

Себастиан не смог сдержать улыбки. Лагергрен увидел наживку и счел ее интересной. Теперь нужно немного подтянуть ее, чтобы он последовал за ней, вытащить его на поверхность. Удалив малейшие следы довольной улыбки, Себастиан повернулся с выражением лица, которое, как он надеялся, показывало, что ему это надоело и что у него есть дела поважнее.

— В чем дело?

— Я видел твое интервью, ты считаешь, что этот Убийца-застекольщик — идиот.

— Да.

— Тогда почему ты хочешь написать о нем книгу?

— Я писал о Хинде не потому, что он мне нравился или я был с ним согласен. — Себастиан сделал несколько шагов обратно. — Он был интересен мне, читателям. Человек, совершивший это, еще более интересен. Хинде был обычным психопатом, нарушения эмпатии, насилие в детстве и тому подобное, ну, ты знаешь. А этот человек хочет сказать что-то важное. Поднять важный вопрос.

Он увидел, как Лагергрен согласно кивнул. Наживка определенно манит. Он подбирается все ближе и ближе. Пора опять отдернуть. Подальше. Чтобы она исчезла из поля зрения. Чтобы ему пришлось сделать усилие, чтобы вновь увидеть ее. Усилие в форме признания.

— Хотя не знаю… чем больше я об этом думаю, тем… — Себастиан остановился, не закончив предложение, словно ему что-то пришло в голову. Будто его внезапно осенило.

— Тем что? Что дальше?

Себастиан сильно наморщил лоб, вздохнул и слегка покачал головой, будто бы разочаровавшись в собственных мыслях.

— Этого, пожалуй, не хватит.

— Чего не хватит?

Беспокойство в голосе. Отлично.

— Некий манифест и горстка убитых. — Себастиан обратился к Лагергрену так, словно тот был равноправным участником дискуссии, чье мнение Себастиана интересовало. — Мир изменился, ведь так? Хинде убил четверых, двадцать лет назад это было много, а сейчас…

Новое покачивание головой, оставлявшее возможность для разного толкования.

— Да и манифест сочинить может любой, — продолжил Себастиан. — Интернет кишит ими. Я хочу сказать, посмотри на Брейвика [135] Андерс Беринг Брейвик — норвежский националист, организатор и исполнитель теракта в центре Осло и нападения на молодежный лагерь 22 июля 2011 года. В результате его терактов погибло 77 человек и 151 получил ранения. , много ли о нем слышно? Насколько он сегодня интересен? А тот, кто совершил это, даже близко к нему не приближается.

— Пока что.

Два слова. Первая трещина в фасаде. Первый настоящий захват наживки. Как продолжить, не потеряв его? Понадеяться, что он захватит крепче, или атаковать его с другой стороны?

— Ты думаешь, он опять убьет?

Себастиан увидел, что Лагергрен сообразил, что́ именно он только что признал своими двумя словами.

— Откуда мне знать? — Агрессивно. Сердито. Словно чтобы компенсировать свою ошибку силой и громкостью. Себастиан решил атаковать с другой стороны.