Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

Билли понадеялся, что ему больше повезет с установленным транспортным средством.

Здесь он точно знал, что ищет: модель, год производства и регистрационный номер. У него было все. Кроме фотографии водителя.

Насколько они знали, после похищения Сары и Эббы Юханссон убийца перемещался в Стокгольмском регионе. В распоряжении Билли имелись снимки со всех пунктов оплаты проезда. В случае удачи они получат снимок лобового стекла и увидят водителя, но пока ему не удалось обнаружить даже машину.

Через час он вычеркнул из списка еще один пункт оплаты. Проверено четыре. Осталось четырнадцать.

Билли откинулся на спинку стула и потянулся, закинув руки за голову. Подумал, не принести ли чашку кофе, но сообразил, что, раз он все равно пойдет в комнату для ланча, лучше прихватить там что-нибудь из еды.

Угловым зрением он уловил в пустом офисе какое-то движение. Вернулась Ванья. Увидев, что он сидит на своем месте, она подошла к нему. Он наклонился вперед и выключил песню Асап Роки, крутившуюся на «Спотифай».

— Ты разве не пошла на свидание? — поинтересовался Билли, когда она пододвинула стул от соседнего письменного стола и села.

— Оно закончилось.

— Рано, — сказал Билли, бросив многозначительный взгляд в сторону часов.

— Да. А ты что тут делаешь? — спросила Ванья, уводя разговор от подробностей ужина с Юнатаном.

— У меня много работы.

Билли обвел рукой письменный стол и экраны компьютеров, в надежде объяснить свою загруженность.

— Тебе не нужна помощь? — спросила Ванья, стаскивая куртку. Вечер все равно испорчен. Ей совершенно не хотелось домой в пустую квартиру, которая все равно только напоминает о Вальдемаре.

— Я ищу автофургон возле пунктов оплаты, если хочешь, можешь взять парочку.

Ванья кивнула, и Билли за несколько минут подключил к одному из экранов новый компьютер, создал ей доступ к серверу, и вскоре они уже сидели рядом, глядя на бесконечные ряды машин, проезжающих в Стокгольм и обратно. Ванья осознала, что хорошо себя чувствует. Прямо как в старые добрые времена, до того, как все рухнуло, как всем завладели тени. Когда они с Билли работали в тесном контакте, были командой и близкими друзьями. Более того, были почти как брат и сестра. До трещины, всех ссор и Мю, с которой Ванья только мельком виделась на свадьбе, но которую никак не могла заставить себя полюбить.

— Мю сегодня вечером вернулась домой, — вдруг сказал Билли, словно зная, о чем она думает.

— Где она была?

— У родителей, в Даларна.

— Что же ты тогда тут сидишь? — искренне удивилась Ванья. Она знала мало других пар, но их в течение месяцев после женитьбы приходилось отделять друг от друга железным ломом. Вернулось ощущение, возникшее у нее в машине по пути в Хельсингборг: у пары Русэн что-то неладно.

Билли молчал. Сосредоточенно смотрел на экран. Думал. Зачем он сказал, что Мю вернулась?

Так странно. Он и Ванья. Бок о бок. Когда-то она была человеком, которому он мог рассказать все. Ванья знает о нем больше, чем Мю, чем Йеннифер — хотя та знает другие вещи — больше, чем кто-либо другой. Остается признать: все произошедшее вот-вот его сломит, так много тайн и лжи. Когда он не работает, события последних недель крутятся у него в голове, как фильм. Нон-стоп. Круглые сутки. Если поделиться с кем-то еще, возможно, это поможет ему справиться.

— Я изменил жене, — тихо произнес он, не отрывая взгляда от экрана компьютера.

— Вы ведь женаты всего около месяца. — Искреннее удивление. Он понял, что уж этого она никак не ожидала.

— Знаю.

— С кем?

— Разве это важно?

— Наверное, нет. Почему?

Да, почему? Потому что это подействовало. Оказалось, что ощущение доминирования, власти и контроля, в сочетании с интенсивным сексуальным наслаждением, приглушает темную потребность, затаившуюся у него в животе подобно голодной змее, делает потребность управляемой.

Более того, несущественной.

Чувство, которое он испытывал рядом с Йеннифер, было одним из самых интенсивных, когда-либо им пережитых. Сильнее и лучше того, что он чувствовал, убивая животных, поскольку за ним незамедлительно последовало такое сексуальное удовлетворение, к которому он раньше даже не приближался. Змея была сыта. Он был спокоен, удовлетворен, в таком душевном равновесии он давно не пребывал.

Все это он знал, но ничего из этого сказать не мог.

— Это сложно, — произнес он, что тоже не было прямой ложью.

— Ты знаешь, что это делает тебя немного скотиной?