Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

— Спасибо, но, честное слово, никакой необходимости нет. Было много всякого, но чувствую я себя хорошо.

Она покинула его с новой легкой улыбкой и пошла к одной из машин, где ее ждал Эрик. Торкель смотрел ей вслед. Что-то неладно. Не только с Ваньей, но и со всей командой. У него было такое ощущение даже в начале расследования, и лучше определенно не стало.

Себастиан в Стокгольме с их главным свидетелем.

Билли, вопреки своему желанию, едет в Кируну.

И, разумеется, Урсула.

Возможно, такое тяжелое чувство было именно поэтому. Они — команда. Четыре человека — пять, если считать Себастиана, которого Торкель причислял к своей группе от случая к случаю, — развивавшиеся вместе. Выросшие вместе. Сросшиеся. Сплотившиеся. Сумма стала значить больше опыта. Достаточно, чтобы из команды выпал один человек, как баланс нарушился. Вероятно, это и произошло. Поэтому у него совсем другое ощущение. Все кажутся немного выведенными из равновесия. Торкель очень надеялся, что сегодняшняя работа принесет им столь необходимый прорыв.

Ему хотелось уехать отсюда.

У него не часто возникало такое чувство, когда он выезжал на работу, но сейчас ему хотелось только домой. Прочь от Турсбю, прочь от «FilboCorp», прочь от убитых семей с детьми и прочь от Малин Окерблад.

После встречи в здании муниципалитета Торкель позвонил руководителю предварительного следствия и рассказал, как они собираются действовать. Еще раз допросить четверых землевладельцев, на которых повлиял запрет Карлстенов на строительство шахты, и одновременно провести во всех четырех местах обыск. Он ожидал, что та сочтет это правильным шагом, но прокурор преподнесла ему новый сюрприз.

— А у нас в этой ситуации действительно достаточно оснований для того, чтобы обыскивать их дома? — спросила она сразу после того, как Торкель проинформировал ее о планах.

— Запрет семьи Карлстенов на строительство шахты обошелся им в несколько миллионов. Что вам еще требуется? — поинтересовался Торкель, заметив, к своему удивлению, что не сумел скрыть раздражения в голосе.

— Я бы хотела увидеть, какие у вас имеются основания для проведения такого обширного и, несомненно, посягающего на неприкосновенность личности мероприятия.

— Я вам только что объяснил. Семья Карлстенов наложила запрет на строительство шахты, что стоило этим семьям несколько миллионов. Это и есть основание.

— Этого не достаточно для вторжения в дома людей.

Торкель закрыл глаза. Обыск является полицейской мерой, а не вторжением в дома людей. Он избрал эту меру в качестве следующего шага в их расследовании. В моем расследовании, поправил он себя. Пришла пора показать, кто тут на самом деле принимает решения.

— Я не просил разрешения, — проговорил он таким авторитарным тоном, что его было невозможно понять неправильно, даже при незнании языка. — Я просто информирую вас о том, что мы собираемся предпринять.

— Я все-таки руководитель предварительного следствия, — попыталась вернуть контроль себе Малин, но Торкель перебил ее:

— Мне глубоко наплевать на то, что вы считаете достаточным основанием для дальнейших операций, — продолжил Торкель, не повышая голоса, но с большей резкостью. — Я веду полицейское расследование и могу сам принимать решение по поводу обыска. Было бы приятно иметь вас на нашей стороне, но поскольку у вас отличная от моей точка зрения, вы можете рассматривать этот разговор как дополнительную информацию, и только.

С этим он положил трубку. Он сбросил последующие два звонка от Малин и получил эсэмэс, где, перед тем как его стереть, увидел только слово «неподобающе». После этого от руководителя предварительного следствия он ничего не слышал. Возможно, она сумеет создать ему неприятности, но Торкель полагал, что нет. Он всегда мог разыграть карту Седера. Ее решение выпустить его существенно осложнило им расследование и, кроме того, привело к еще одной смерти. Так что Малин Окерблад, наверное, никакой проблемы не составит.

Торкель огляделся.

Все, похоже, готовы к отъезду.

Он увидел, как Эрик и Ванья запрыгнули в машину и поехали, в сопровождении еще двух машин. Повернувшись к оставшимся автомобилям, Торкель увидел возле одного из них Фабиана, который махал ему, показывая, что они готовы следовать за ним. Торкель помахал в ответ и сел за руль.

Ему очень хотелось отсюда вырваться.

Эрик был не вполне доволен, сидя за рулем рядом с Ваньей.

Отчасти потому, что они направлялись к Франку, человеку, которого Эрик считал другом семьи, и которого теперь предстояло рассматривать как подозреваемого. Они собирались его допрашивать. Обыскивать его дом.