Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

У них было правило. Сабине следовало засыпать в собственной кровати. Оставалась ли она в ней и дальше или в течение ночи оказывалась в их постели, не имело значения. Осенью 2004 года, последней осенью, она приходила почти каждую ночь. Чаще всего он просыпался уже от топота ее ножек по паркету в холле, а если нет, то всегда от ее «я хочу спать здесь», прямо перед тем, как она закидывала между ним и Лили подушку и залезала следом. Он накрывал ее своим одеялом и обнимал. Чаще всего она левой ручкой ловила его пальцы и сжимала их. Правый большой палец во рту. Она засыпала в течение минуты…

Себастиан вздрогнул, когда в дверь постучали, и через секунду Фредрика открыла дверь и вошла в комнату.

— Тут остался кофе. Хотите?

Себастиан выпрямился на стуле. Он действительно унесся мыслями очень далеко. Казалось, будто он только что проснулся. Сколько же времени он так просидел? Он повернулся к Фредрике и увидел, как ее любезно-вопросительное выражение лица сменилось чем-то другим. Растерянностью? Неприязнью? Сочувствием?

Она поставила на стол термос вместе с двумя зеленовато-белыми стаканчиками.

— Это действительно ужасно, — произнесла она, многозначительно кивая на доску.

Себастиан несколько секунд пребывал в недоумении, а потом почувствовал, что у него мокрые щеки. Неужели он сидел тут и плакал? Он поспешно провел ладонью по лицу. Очевидно. Отсюда и реакция Фредрики, когда она вошла. Она никак не ожидала застать криминального психолога Госкомиссии в слезах. Однако перед ней сидел чувствительный мужчина, в одиночестве оплакивавший жертв и это бессмысленное насилие. Но она не ушла, сделав вид, будто ничего не заметила. Она поддержала его.

Возможно, ей нравятся чувствительные мужчины.

Возможно, один такой у нее уже есть.

— Много народу пришло помочь в поисках, — сказал Себастиан и слегка откашлялся, словно желая привести в порядок голосовые связки. — Приятно видеть такую активность посреди всего этого. — Он встретился с ней взглядом. Она кивнула. — Ваш муж тоже участвует? — закончил он максимально непринужденным тоном.

— Я не замужем.

Себастиан кивнул и слабо улыбнулся ей. О близком приятеле он спрашивать не намеревался. С одной стороны, тогда стало бы очевидно, куда он клонит, а с другой, он почти не сомневался в том, что у нее никого нет. Большинство людей продолжило бы информацию о своем гражданском положении словами: «но мой приятель участвует в поисках» или: «а мой приятель не смог прийти», имей они такового.

— Так хотите кофе? — спросила она, кивая на термос. — Он по-прежнему горячий.

Себастиан выпрямился на стуле еще больше. Ему требовалось обязательно отвлечься от своих мыслей. Перспектива еще одного одинокого вечера в цветастой комнате его не привлекала. Он выдал свою самую пленительную улыбку.

— Только если вы составите мне компанию…

«Он постарел», — подумал Эрик, когда Франк открыл дверь и впустил его в дом. Франк похудел, брюки держались на талии туго затянутым ремнем и шли складками, а рубашка висела совершенно свободно. Покрытые бородой щеки ввалились, и Эрик не мог припомнить у него раньше таких больших мешков под глазами. Неизменными остались только стоящие дыбом короткие стального оттенка седые волосы, всегда наводившие Эрика на мысль о персонаже комиксов, о котором он читал в юности: о Майке Номаде. Эрик снял ботинки и проследовал за пожилым мужчиной на кухню. Ему просто кажется, или Франк начал хромать? Он уже несколько лет страдает раком простаты, а в октябре прошлого года у него появились боли внизу спины, и под конец он пошел к врачу. Метастазы от простаты распространились в конец позвоночника. Облучение и цитотоксины временно приостановили процесс, но метастазы были неоперабельными, и никто не знал, сколько он еще продержится на ногах.

Отказавшись от кофе, Эрик сел за квадратный стол у стены. В кухне стоял незнакомый и не совсем приятный запах. «Чад и… болезнь», — подумал Эрик, глядя, как Франк установил в кофеварку фильтр и начал отмерять кофе.

— Как твои дела? — поинтересовался он, надеясь, что не услышит в ответ всю историю болезни.

— Знаешь, что есть, то есть, живу сегодняшним днем.

Эрик помолчал. Что на это отвечают? Франк включил кофеварку и поставил банку с кофе обратно в шкафчик.

— Пийя передает тебе привет, — сказал Эрик, чтобы прервать молчание.

— Кланяйся ей от меня, надеюсь, она скоро приедет меня навестить.

— Да, конечно, просто сейчас так много…