Никита Серков - Темные сети

— Мы не спускали с вас глаз все это время, но теперь я здесь затем, чтобы проверить работу именно вашу и вашего отдела, поскольку вы в этом деле одна из основополагающих фигур.

Миронов искоса поглядел на начальника, тот строго взглянул на него. Оба смотрели друг на друга максимально красноречиво и поняли все без слов.

— Ответите на несколько моих вопросов? — все в том же расслабляющем ритме проговорил Виталий Германович, обращаясь к МВД и медленно раскладывая на столе несколько папок и бумаг.

— Конечно, — так же размеренно ответил Миронов.

— Ваш бывший начальник, Егор Макарович Туманов, рассказывал вам что-нибудь о деле, документы из которого были украдены и попали в средства массовой информации? Это дело ведь касалось и вас…

— Да. Это дело вел я, но о том, что бумаги остались у него, он ничего не говорил, — не сводя глаз с фигуры нового знакомого, спокойно произнес МВД.

— Хорошо. — Виталий Германович пристально посмотрел в глаза Миронова и продолжил: — Вы были в том баре перед тем, как произошел взрыв?

— Да.

— В тот день погиб ваш лучший друг?

— Да. — Следователь постарался не выдать своих эмоций.

— Вы что-то говорили о том, что подозреваемые в террористическом акте никогда не были в том баре и что преступление совершили не они. Это правда?

— Виталий Германович, в то время я был слегка не в себе. Как вы верно заметили, у меня погиб лучший друг, моего начальника отправили в отставку, а меня мучили разговорами, допросами, проверками, рапортами и отчетами, которыми мучают по сей день. Что я говорил тогда, сейчас уже не имеет никакого значения, — произнес МВД и посмотрел на начальника. Тот еле заметно кивнул и обратился к сотруднику Следственного комитета:

— Пожалуй, у нас будет еще много времени, чтобы задать имеющиеся вопросы и обсудить все мелкие нюансы, а пока, я думаю, Виктора Демьяновича можно отпустить: у него много дел.

— Да, пожалуй, — несколько раздраженный тем, что его прервали, произнес Виталий Германович. — Напоследок я хотел бы сказать вам, Виктор Демьянович: будьте аккуратны! Сейчас вы будете под таким наблюдением, как никогда раньше. Будьте бдительны, мой вам совет!

МВД кивнул и вышел. После этих слов его всего передернуло. «Что он пытался сказать всей этой чепухой? Он угрожает? Кто будет за мной следить? Он про себя? Тогда он несколько переоценивает свои возможности. Или речь о чем-то другом… Но о чем тогда?»

Максим Матвеевич остался в своем кабинете наедине с сотрудником Следственного комитета. Между ними нарастало какое-то негласное напряжение. Тишину прервал Виталий Германович:

— Максим Матвеевич, на будущее прошу по возможности предоставить мне небольшое помещение для бесед с сотрудниками. Такое, где нам никто не помешает, даже вы. — И он многозначительно посмотрел на начальника уголовного розыска.

— Для вас всегда найдется пара незанятых изоляторов.

После этих слов Виталий Германович покинул уголовный розыск, а Максим Матвеевич опустился в свое глубокое кресло и отвернулся к окну. Уже начинало рассветать. Тусклый солнечный свет пробивался сквозь тучи, становясь до тошноты серым, разливался по городу и, отражаясь от снега, впивался в глаза, вызывая только одно желание — поскорее их закрыть. Несмотря на то что стояла классическая для зимы пасмурная и холодная погода, утро было хорошее, светлое. И те жители города, которым не нужно было просиживать брюки и узкие юбки до колен в офисе или простаивать за станком, отправлялись гулять на центральную площадь, где был залит большой каток вокруг самой высокой в области елки, украшенной огромными белыми шарами и мелкой светящейся гирляндой.

Именно туда, на главную площадь города, вечером отправились Виктор Демьянович со Светланой и ее сыном Степой. Да, теперь Миронов жил с ними, и его коту Шустрику приходилось мириться с тем, что его несколько потеснили на спальном ложе. Света оказалась рядом в нужную минуту, и, хотя она была женщиной с характером, а Миронов был почти на десять лет ее старше, это стало для обоих — и для Степы тоже — глотком свежего воздуха. Женщинам нужно о ком-то заботиться, а мужчине нужно ради кого-то уходить на работу, кого-то защищать и оберегать. Для МВД это были, наверное, первые серьезные отношения за последние годы и единственное счастье за последние месяцы. И несмотря на то что Виктор Демьянович никогда не был семейным человеком, даже напротив, всегда, скорее, был женат на собственной работе, теперь он с радостью просыпался, с желанием шел на работу, возвращался с нее, ходил в магазин, ездил в гости, зарабатывал деньги… Словом, жил для кого-то! Это не компенсировало абсурд, который не первый день крутился вокруг следователя, но теперь у Миронова была та соломинка, за которую можно держаться, чтобы не упасть в бездну, разверзнувшуюся под ногами, теперь он словно по-настоящему жил, и поэтому так боялся все это потерять. А причины бояться были…