Магнус Йонссон - Игра в куклы

Скорее тот, кто ищет пожилых женщин на вечерах, организованных Союзом пенсионеров для игры в бинго. Воспоминания медленно начали возвращаться. События вчерашнего дня разыгрывались в голове. Если не считать того, что она все еще жива и ей оказали помощь, трудно было примириться с тем, что произошло накануне.

Она попыталась поднять и повернуть голову. Грязные, все в глине, волосы прилипли к подушке. Кожу на лбу тянула запекшаяся кровь, а руки все еще пахли бензином. Но она была не у Йоргена Кранца. И помог ей никакой не пенсионер. Помог Стен Хофман. Профессиональный полицейский. Человек, о котором она ничего не знала.

Она, должно быть, вырубилась в машине, и он внес ее в квартиру на руках. Не хотел ее будить. Ей было неловко, что он снял с нее брюки, но тут же до нее дошло, что было бы еще более странным, если бы он уложил ее в постель в мокрой одежде. Майка и трусы были все-таки на ней. Она вылезла из кровати. Деревянный пол скрипел. На потолке лепные украшения – плафон-розетка, гипсовые цветы и хорошо укрепленная латунная люстра, с которой свисали лампочки под белыми полотняными абажурами и хрустальные линзы.

Она отодвинула в сторону шерстяные гардины. Комната, казалось, дернулась от шока, столкнувшись напрямую с солнечными лучами. За окном была видна задняя часть церкви Хедвиг Элеоноры со своими светло-оранжевыми стенами и темным медным куполом. Она явно находится по какому-то шикарному адресу, сделала Линн вывод из осмотра спальни. Даже при дневном освещении комната все равно казалась старинной, будто попавшей во временной вакуум. Будто комнату охраняли души давно почивших предков. Но спальня была чистой. Педантично убранной. Нигде ни пылинки. Ни на паркете, ни на лакированной поверхности прикроватного столика в стиле рококо. Она осторожно потрогала высокие двери, где стекла разделялись свинцовыми перемычками. Двери были не заперты и открылись в огромную гостиную.

– Эй? Есть тут кто-нибудь? Стен?

Гигантская комната быстро поглотила звук ее голоса. Встревожившись, она крикнула опять. Вообще-то она была как бы приглашена, но все равно чувствовала себя почему-то непрошеной гостьей, вторгнувшейся на чужую территорию. Осторожно подошла к дверям, которые были, наверное, входными, и повернула замок на одной половинке. Раздался щелчок, но дверь не открылась. Она слегка потянула за ручку и увидела в щелку, что верхний замок был закрыт на засов. Слегка удивившись, она вернулась обратно и начала осматриваться. Ближайшая ассоциация, которая пришла ей в голову, когда она стояла в гостиной, интерьер которой был выдержан в том же стиле, что и спальня, была экскурсия со школой. Всем классом они были в Халльвюльском музее. Здесь тоже все дышало стремлением буржуазного класса достичь на рубеже XIX–XX веков высот дворянства, как и в графском дворце на улице Хамнгатан, где выставлены фарфор, антикварная мебель, оружие и живопись. С той разницей, что там был музей, а тут она находилась в жилой квартире, дома у полицейского. И была одна. Но поскольку она бродит тут полуголая, то это даже и к лучшему, что квартира пустует.

Она подошла к телефону, который висел на стене у кресла в гостиной, и поднесла к уху воронку, но старинный аппарат, как и следовало ожидать, не издал ни звука. Под потолком лампочки были электрическими, но в остальном квартира казалась абсолютно лишенной всего, что связано с электричеством. Ни ТВ, ни DVD, ни радио, ни стерео, ни переносного телефона. Мобильника, который лежал бы на виду, тоже не было. Единственное, что было явным контрастом с остальным интерьером, был выключенный компьютер на столе в центре комнаты.

Она пошла дальше по длинному коридору, открыла пару дверей, которые оказались гардеробными, пока нашла наконец удивительно маленькую ванную. Ее черные брюки висели на сушилке над ванной. Она уже хотела их надеть, когда увидела себя в зеркале. О господи! Что волосы грязные, это она знала. Но что они слиплись вместе с кровью и теперь почти неразличимы на лице, покрытом серой пленкой грязи и сажи, к такому зрелищу она была не готова. Стен Хофман спросил же ее, шутя, не встала ли она из гроба, и теперь она поняла почему. Она без проблем могла бы прямо сейчас отправиться в качестве статиста для съемок в телесериале «Ходячие мертвецы» или в любом другом фильме про зомби.

Она вышла в коридор и открыла ближайшую дверь. В гардеробе до самого потолка стояли коробки. Она открыла крышку ближайшей. Но там не было чистой майки. Там были части чьей-то жизни. Или жизни нескольких человек. Открытки, фотографии, записные книжки, письма, пожелтевшее меню, старые театральные билеты с оторванными корешками. Она взяла одну из открыток. На ней была картинка: Карлов мост в Праге. Адресат: Маргарета Хофман, Артиллеригатан, 32, Стокгольм. Отправитель: «Преданный Вам друг Артур». Дата 22 апреля 1924 года. Вряд ли мать Стена Хофмана, скорее бабушка.