Анжела Марсонс - Смертельные воспоминания

Он был мертвее мертвого, но его тело неожиданно зашевелилось и ритмично задергалось. Ким проследила за его правой рукой, которая немного отходила от туловища. Она была пристегнута наручниками к батарее и к кисти девушки, над которой трудились парамедики, из-за чего его мертвое тело судорожно дергалось.

Постепенно к Ким вернулась способность слышать, как будто кто-то снял с нее наушники.

– Думаю, ее лучше увезти, Джефф, – сказал один из парамедиков. – Нам уже дважды пришлось приводить ее в себя, и в следующий раз…

Он замолчал, потому что дальнейшие объяснения были излишни.

Ким отошла в сторону, а парамедики легко положили девушку на носилки. Жизнь важнее любых улик.

И никто не начнет расследования, пока парамедики не закончат.

Они даже ни разу не крякнули, когда поднимали тело.

Девушка была еще больше измождена, чем мертвый юноша, лежавший рядом с ней. Ее кости обтягивала тончайшая кожа, которая в некоторых местах висела клоками. Юное лицо было костлявым, с выступающими скулами и подбородком. Глаза были обведены темными кругами, а на теле виднелось множество болячек.

Когда ее понесли к дверям, она негромко застонала.

По пути один из парамедиков ногой отпихнул в сторону какой-то предмет.

Ким услышала, как Брайант резко втянул воздух, увидев, что это пустая бутылка из-под кока-колы.

Ким оглянулась вокруг, стараясь собраться с силами. Она ждала, что все окружающие будут смотреть только на нее. Ожидая ее реакции. Реакции, от которой каждая клеточка ее организма готова была завопить в голос.

Но никто не обращал на нее никакого внимания. Конечно нет. Ведь они ничего не знают.

Мальчик и девочка, пристегнутые наручниками к батарее. Бутылка из-под колы. И такая же квартира, расположенная несколькими этажами выше.

Удушающая жара за окном. Мертвый мальчик и живая девочка.

Они не знают, что все это – живое воплощение самой трагической сцены в ее жизни [5] См. книгу Марсонс «Немой крик». .

А вот Брайант знает, но и то не до конца.

Ведь сегодня как раз минуло тридцать лет.

Было почти одиннадцать, когда Ким припарковала «Ниндзю» возле полицейского участка Хейлсовена.

И хотя она устала настолько, что больше всего на свете ей хотелось уехать прямо домой, ее ничуть не удивило сообщение, поступившее от Вуди, в котором он велел ей заехать в участок после того, как она закончит разбираться на месте преступления. Независимо от времени суток.

В то же время она с радостью избавилась от Брайанта, который в сотый раз, пронизывая ее взглядом насквозь, поинтересовался, все ли с ней в порядке.

Ей удалось убедить его, что с ней все в порядке, и вот теперь настала очередь Вуди.

– Сэр, – сказала Ким, засовывая голову в кабинет. Она вошла, оставив дверь приоткрытой.

«Какая же я все-таки хитрая», – подумала детектив.

– Закройте дверь.

Оказалось, что есть люди и похитрее.

Инспектор остановилась за стулом, стоящим перед столом Вуди.

Так поздно, а он все еще на работе, и единственная поблажка, которую он себе позволил, – это ослабленный узел галстука и несколько крошек на безукоризненно белой сорочке.

– Я прочитал отчет. Расскажите поподробнее о том, что вы увидели на месте преступления.

– Я пока еще не уверена, что это было преступление, – заметила Ким. – Двое подростков, наркотики. Один явный передоз. Во втором случае чуть-чуть не хватило. Утром я буду на вскрытии мальчика, но мне кажется, что предположение о случайном передозе подтвердится.

– Вы так думаете? – переспросил Вуди, и его лицо напряглось.

Ким выразительно развела руками, не уверенная, что понимает, что еще хотел бы услышать босс.

– Э-э-э… Брайант был на месте раньше, и…

– И, судя по тем деталям, которые вы мне сообщаете, находился там в полном одиночестве…

– Я вас не совсем понимаю…

– Вы нашли иглы, которые использовались для уколов? – По взгляду Вуди было видно, что он раздражен. – Был ли на руке юноши жгут? И вообще, вы сами там были?

Прежде чем ответить, Ким задумалась.

– Я прибыла на место преступления и прошла в бо́льшую из двух спален, размером приблизительно десять на десять футов. Справа от меня оказались двое констеблей и женщина-сержант. Один из них был блондином, двое других – брюнетами. У одного из них на левой руке была татуировка орла, а блондин был с бородой.

– Стоун, мне кажется…

– Слева от меня стоял еще один констебль, а двое парамедиков на полу пытались реанимировать девушку, успевшую, вы только представьте себе, уже дважды почти умереть до моего прихода. На одном из парамедиков был…