Чжоу Хаохуэй - Письма смерти

Хань Хао никак это не прокомментировал, отделавшись нейтральным «а-а», словно не придав особого значения такой своей оценке со стороны. Не сводя напряженного взгляда с Ло Фэя, он заметил:

— Профессор Му, похоже, вы забыли об одном человеке.

— Вы намекаете на офицера Ло? — Му Цзяньюнь еле заметно улыбнулась. — Похоже, что его что-то сильно тревожит. К тому же причина его беспокойства непосредственным образом связана с документами, лежащими перед вами. В его глазах я вижу отчаянное горе, смешанное с гневом, а еще… прошу прощения за прямоту, неконтролируемый страх.

Когда Му Цзяньюнь заговорила, Ло Фэй сразу попал под прицел изучающих взглядов всех присутствующих. Но сказанное ею поразило его даже больше, чем остальных. Психологический анализ его коллег, который она только что продемонстрировала, был безусловно впечатляющим, но все же основывался на оценке их слов и поступков. Ничего принципиально нового, что не мог бы заметить любой наблюдательный человек, Му Цзяньюнь не сказала. Однако то, что она смогла с такой точностью считать эмоции лишь по взгляду человека, — совсем другое дело, таким талантом обладает не каждый! Впрочем, Ло Фэй быстро оправился от удивления. Его взгляд, обращенный на Му Цзяньюнь, стал цепким и пронизывающим.

Но сама Му Цзяньюнь просто отвела взгляд, не вступая с Ло Фэем в зрительный контакт.

— Так. Давайте переходить к делу, — недовольно проворчал Сюн Юань, положив конец молчаливой битве взглядов между этими двумя.

Хань Хао согласно кивнул, приняв строгий и торжественный вид.

— Итак, приступим к официальной части совещания. Коллеги, все вы прибыли сюда, получив приказ от руководства, поэтому не будем тратить время на любезности. Объявляю о повторном создании специальной следственной группы номер четыреста восемнадцать, в состав которой включены все присутствующие. Я назначен руководителем группы. Вопросы?

Цзэн Жихуа, почесав кончиком карандаша свой висок через спутанные волосы, с ноткой удивления спросил:

— Специальная следственная группа номер четыреста восемнадцать? Я полагал, что это будет специальная следственная группа номер десять двадцать один.

Сюн Юань и Му Цзяньюнь, нахмурившись, также повернулись к Хань Хао с немым вопросом на лицах.

— Полагаю, все слышали новость об убийстве офицера Чжэн Хаомина. Это тоже одна из причин, по которой вас в срочном порядке откомандировали в отдел уголовного розыска. Но, возможно, вы не знаете, что подобное жестокое нападение на полицейского в нашем городе происходит не впервые, — глухо произнес Хань Хао и бросил короткий взгляд на Инь Цзяня. Тот понял намек и включил проектор, стоявший на столе. Тут же на белой стене напротив появился первый снимок.

Это была старая цветная фотография, краски на которой уже частично поблекли. Но от жуткой кровавой картины, запечатленной на снимке, до сих пор бросало в дрожь. В лужах крови, залившей все пространство вокруг, — труп мужчины. Поскольку убитый лежал ничком, его лица не было видно.

— Это дело об убийстве, которое произошло восемнадцатого апреля тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года, — начал комментировать изображение Хань Хао. — Убитый — Сюэ Далинь, мужчина, сорок один год, занимал пост заместителя начальника Управления общественной безопасности Чэнду.

За исключением Ло Фэя, все присутствующие были шокированы, узнав, какое положение занимал этот человек. Был убит член руководства Управления общественной безопасности! Сколько бы времени ни прошло с тех пор, информация о преступлении подобного рода неизменно вызывала сильную реакцию.

— То, что вы видите, — это место преступления. Потерпевший был убит в гостиной собственного дома. На теле были обнаружены множественные ранения, нанесенные острым колющим предметом; смертельный удар — в область шеи. Была повреждена аорта, смерть наступила от потери крови. В день убийства потерпевший был дома один: его жена уехала в командировку, а единственная дочь находилась в общежитии вуза. На месте преступления не было обнаружено отпечатков пальцев и следов обуви убийцы. Единственная улика, сохранившаяся на сегодняшний день, — вот эта записка.

Инь Цзянь быстро промотал несколько снимков с места преступления, после чего на экране проектора появилась фотография записки, про которую говорил Хань Хао. Взглядам присутствующих предстал листок бумаги с несколькими рядами аккуратных иероглифов:

«Извещение о вынесении смертного приговора