Чжоу Хаохуэй - Письма смерти

— Десять лет назад, после окончания магистратуры в Китайском народном университете общественной безопасности по специальности «криминалистика». — На этот раз Хань Хао, закончивший самое престижное учебное заведение для будущих полицейских в Китае, ответил собеседнику охотно, с ноткой гордости за самого себя.

— Поэтому вы ничего и не знаете. — Ло Фэй тяжело вздохнул и вновь сменил тему. — Сегодня утром, после того как покинул место преступления, я отправился в интернет-кафе «Цзитянь» проверить улику, которую дали нам удаленные снимки в фотоаппарате офицера Чжэна. Позавчера в пятнадцать сорок семь он пришел туда и тайно сделал снимок одного посетителя. Я велел системному администратору предоставить историю поиска в браузере этого посетителя. И в результате проверки наткнулся на один любопытный сайт…

Когда разговор вновь перешел на текущее дело, к Ло Фэю тут же вернулись присущие ему сдержанность и педантичность. Говоря, он протянул собеседнику листок с распечаткой.

Хань Хао взял листок в руки. Хотя он не очень хорошо разбирался в компьютерных вопросах, сразу догадался, что перед ним пост на каком-то интернет-форуме. Имя пользователя, который его отправил, было написано латиницей — Eumenides . Тема сообщения — «Призыв к смертной казни» — была выделена жирным шрифтом, сразу привлекая внимание. Текст сообщения был следующим:

« Каждый раз, когда открываю глаза, я вижу, что в этом мире еще много зла и скверны.

Закон — орудие очищения этого мира, но применение закона всегда наталкивается на слишком жесткие ограничения.

Кто-то совершает преступления, но эти преступления не подпадают под действие закона. Или кто-то совершает преступления, но не удается найти достаточно доказательств, подтверждающих его вину. А иногда люди, совершившие преступления, имеют необходимые деньги и связи и могут поставить себя выше закона.

Закон несовершенен. Обществу требуется иное орудие наказания виновных, помимо закона.

Я — тот, кто будет вершить наказание.

И я применяю только один способ наказания, самый честный, — смертную казнь.

Я собираюсь ликвидировать целую группу преступников. Но точный список пока не определен.

Потому что я даю вам шанс вписать в этот список одно имя.

Вы желаете чьей-то смерти? Вы считаете, что этот человек абсолютно не заслуживает того, чтобы жить в этом мире, но у вас нет возможности наказать его? Само понятие справедливости перед ним блекнет?

Если это так, то впишите сюда его имя. Скажите мне, что он натворил. И я вынесу ему приговор.

У вас есть две недели, после чего я опубликую окончательный список ».

— Это просто чья-то злая шутка. — Хань Хао помотал головой, не зная, что и думать. — В Интернете такого рода сообщений полно.

— Злая шутка? Ха! — Ло Фэй, скривив рот в усмешке, внезапно подался вперед всем телом. Последующие слова он произнес с яростным напором, распаляясь все сильнее: — Это не что иное, как ужасный преступный план! Офицер Чжэн погиб именно из-за этого, но не он был первой жертвой. Восемнадцать лет назад тот же убийца уже совершил одно чудовищное преступление.

— Что произошло восемнадцать лет назад? — тут же переспросил Хань Хао.

Ло Фэй отстранился и отрицательно качнул головой.

— Сейчас я не могу сказать.

Хань Хао смерил собеседника крайне недовольным взглядом.

— Что все это значит?

— Это секретная информация, — непреклонно заявил Ло Фэй.

— Что еще за секретная информация?

— Восемнадцать лет назад в этом городе было совершено преступление. Поскольку его признали особо жестоким, чтобы не допустить панику среди населения, было решено присвоить этому делу наивысшую степени секретности. Все следственные работы также велись специальной следственной группой под строжайшим секретом. Однако дело до сих пор не раскрыто. — Сказав это, Ло Фэй ненадолго замолчал, после чего продолжил с вымученной гримасой на лице: — Извините, пока я могу рассказать только это.

Хань Хао растерянно нахмурился, пока не зная, как на все это реагировать.

— Если это дело наивысшей степени секретности, то откуда вы о нем знаете?

У Ло Фэя пару раз дернулся глаз, словно был задет какой-то чувствительный нерв, после чего он неестественно спокойным тоном ответил:

— Я имею к этому делу самое непосредственное отношение. Разве вы еще не поняли? Именно это преступление восемнадцать лет назад сломало мне жизнь. А членом специальной следственной группы, ответственным за мой допрос, был не кто иной, как офицер Чжэн.