Алисия Хименес Бартлетт: Убийства на фоне глянца

– Видать, на нас, мужчин, одиночество влияет не так хорошо.

– Дело привычки, поверь!

Он правильно меня понял. Пойти с ним ужинать сегодня вечером было бы с моей стороны страшной глупостью. Господи, как здорово быть хорошо одетой! Сразу начинаешь верить в себя, словно получаешь право без лишних терзаний сказать кому-то “нет”. Я налила виски, чтобы отпраздновать проявленную стойкость.

Последней главой этой увлекательной истории стали туфли. Черные, замшевые. Элегантные, удобные, прелестные. Чуть превышающие уровень повседневности.

Завершив сей труд, я села. Взялась за телефон.

– Аманда?

– Петра, а я уж думала, ты мне больше никогда не позвонишь!

– Почему?

– Потому что я тебе и так надоела бог знает как.

– Перестань! Кстати, мы справились с тем делом.

– Как хорошо! Теперь ты сможешь отдохнуть!

– Да, но вряд ли так, как мне требуется. Но хочу тебе сказать вот что: полдня я провела в салоне красоты, купила себе кучу новых вещей и сейчас сижу красавица красавицей.

– Это что-то новенькое! Ты собралась в ресторан?

– Можешь не сомневаться. Не знаю, правда, одна пойду или с кем-нибудь, но пойду обязательно.

– Я рада, что у тебя такое хорошее настроение.

– А ты? Какое настроение у тебя?

Сестра долго молчала и наконец сказала:

– Со мной все нормально. Энрике ушел. Было, конечно, тяжеловато смотреть, как он собирает свои вещи… Да ладно, переживу. Сейчас я ищу работу.

– Вот это прекрасная мысль.

– Надеюсь только, что работа не потребует от меня полной отдачи, как твоя.

– Ни за что! У тебя будет нормальная работа! А служба в полиции – это не человеческая работа, хуже ничего не придумаешь, это… Да ты сама тут понасмотрелась, что это такое.

– А на меня полицейские произвели вполне приятное впечатление.

– Знаю, можешь не напоминать!

Аманда расхохоталась. Меня порадовало, что она смеется – это лучшее, что она могла делать. К чему портить себе жизнь трагическими сценами, если в конце концов все опять и опять возвращается к повседневности, повторению, привычке?

Мой следующий звонок был Фермину Гарсону. Как я и предполагала, он все еще сидел в комиссариате.

– А можно спросить, какого черта вы торчите на службе, ведь уже около девяти?

– Какого черта? Да работаю я! Потею над отчетом, прежде чем инспектор Молинер успеет изобразить все по-своему.

– Успокойтесь, Фермин, это дело – наше, даже если нам придется ради доказательства сего факта линчевать виновных.

– И было бы неплохо! Ну а вы с какой целью звоните?

– Хочу пригласить вас на ужин. Что скажете?

– Скажу “да”, что еще я могу сказать?

– Но если это требует от вас жертвы…

– Вы сами прекрасно знаете, что, жертвуя время от времени собой, мы закаляем характер, укрепляем дух, начинаем хотеть стать лучше.

– В таком случае вперед! Я считаю, что у вас, вне всякого сомнения, имеются резервы для совершенствования.

Я услышала его хриплый смех, который он старался приглушить.

– Ладно, заеду за вами через полчаса, – сказала я и повесила трубку.

Так что же получается? Неужели я так элегантно оделась, чтобы поужинать с коллегой по работе, который никогда не вызывал у меня никаких романтических чувств? Ответ был: нет. Я так элегантно оделась, потому что мне было нужно избавиться от последних воспоминаний о преступлении, смерти, подозрениях и чувстве вины. И еще мне хотелось благоухать, да, благоухать.

То, что мы ужинали вдвоем с младшим инспектором, не было случайностью. Оба мы жили одиноко и давно знали друг друга. При этом у нас выработалась привычка как можно меньше совать нос в жизнь друг друга, что выглядело вполне цивилизованно. Во время ужина мы, как легко догадаться, будем беседовать про сложности человеческих отношений. Обсудим поведение разведенных супругов, которые способны вести вместе какие-то дела, поговорим про уважающих закон любовниц, про покинутых мужей и брошенных жен, ищущих утешения. Тасуя все эти темы, мы вряд ли придем к каким-то выводам, кроме одного, вполне очевидного: в мире растет одиночество. Понято, что наши с Гарсоном одиночества ничего общего не имеют с тем вынужденным одиночеством, которое обрушивается на людей внезапно и к которому им приходится приспосабливаться. Нет, далеко не все могут стать членами нашего клуба, а только избранные. Далеко не все! Для вступления в наш клуб нужны определенный background , лоск savoir-faire и numerus clausus [31]. Войти в элиту общества одиночек нельзя просто так, за здорово живешь.