Инна Тронина - О прошлом приказано забыть

– Шурик, да некому же, кроме Обера! – опять взялся за своё Аленицын. – Они с Озирским точно были знакомы, по всем прикидкам. Сведи меня утром с Феликсом, Христом-Богом тебя молю! Мало ли что, может, Обер не за деньги служил. Озирский же гипнозом владеет, и многим нашим людям головы задурил. Хорошо бы и Мите послушать – Веталь же его дядя родной! Тебе, Шурик, наплевать, но Митя должен заняться этим делом. Я знаю, что он хочет мстить. – Аленицын сцепил нож с вилкой и вздохнул. – Доходили в колонию слухи, что Митька женился – на дочке Вени Баринова из сберкассы…

– Да, Татьяна уже двоих детей родила. Но осталась одна дочка, Боженка. Мальчишка маленьким умер – три месяца всего прожил. Митька в горе лютом. Танька ещё с пузом ходила, а он всё о наследнике говорил. Как его воспитывать будет, куда с ним поедет… Адам родился, так они закатили пир горой. Несколько дней аж триста человек гуляли. А парень-то и не жилец оказался… Но Митька с Обером в нормальных отношениях. Часто снадобья у него покупает…

Козий зевнул. Теперь он жалел, что не дал Витьку заснуть, когда тот клевал носом.

– А Ювелир… Ты мне сомнения заронил, но лучше помолчим об этом. У нас всё на том стоит – убрал босса, и сам боссом стал. Не дай Бог, до Обера дойдёт, какой ты тут трёп разводил!

Козий взял салатницу и серебряной столовой ложкой доел помидоры. Потом выпил через край сметану с чесноком. Аленицын хмуро смотрел на него, но ничего не говорил.

– Лично я за одно могу поручиться, – продолжал Шура немного погодя, – что Обер к легавке касательства не имеет. А замочить – это ему раз плюнуть, здесь он и на подлянку пойдёт. Говорить с Рольником станешь сам, и чтобы про меня – ни гу-гу. Не хочу я с Филей связываться, а то и дня не проживёшь…

– Про тебя не стану говорить, – пообещал Аленицын.

Ему снова захотелось прилечь. Тело отяжелело, и заломило затылок.

– Но Митя узнает правду о том, как взяли дядюшку. А что он после делать будет, меня не волнует. Моё дело – сообщить. Племянник покойного он, а не я.

– Митя сейчас за границей, – сказал Козий, сгребая посуду со стола. – В Голландии новую партию товара получает. А Феликсу я позвоню. Наверное, он захочет тебя увидеть, раз с кич вытащил. И Мите всё расскажет, если решит, что так надо. А пока, Витёк, ляг на дно и не мелькай нигде… – Козий выглянул в прихожую – Галка!

– Чего тебе? – послышался сонный женский голос. – То гнал и морду бил, то опять зовёшь…

– Ванну Витьку приготовила?

– Да остыло уж всё! – И Галка добавила забористый мат. – Сколько пить и жрать можно?

– Спусти эту воду и набери другую, – приказал Козий. – И мыло «К» положи – пусть Витя бекасов поморит.

– Вот за это – особое спасибо! – расцвёл Аленицын. – Смою с себя лагерную пыль, и… Хай лайф!

Козий убедился, что всё съедено и выпито. Он ещё раз поскрёб грудь и размял свои тучные телеса.

– Витёк, пока у нас жить будешь. Потом отвезу тебя под Приозерск, на дачу. Попасёшься на травке недельку-другую. Ежели Обер вдруг узнает, что ты здесь, а сам он не чистый, то сразу постарается убрать. Так что никому, кроме Рольника, своих догадок не высказывай. Эй, Задница, готова ванна?

– Старую воду ещё не спустила! – огрызнулась Галина. – Что я, йог? Подождёте, никуда не денетесь. На пьянку, небось, вам времени не жалко!..

– Да уж заткнись ты, йог! – Козий пожевал губами. – Курва ты, вот кто. А Обер – лютый мужик, – шёпотом сказал он Виктору. – Всё время «волынку» носит, часто достаёт. – Он кулаком протёр глаза. – Надо тебе, Витёк, прикид достать поприличнее. Галка лохмотья твои стирать не станет, а выкинет на помойку. Дам тебе пока свои шмотки старые, а потом съездим на шопинг. Что же касается Фили, то вся наркота сейчас у него на учёте. Попытки обойти Хозяина пресекаются жёстко. У него везде свои люди – и в Чуйской долине, и в Колумбии, и в Азии. С одной стороны, хорошо, что власть в Питере прибрал к рукам свой человек, а не залётный. В то же время с ним трудно дело иметь. Обер сейчас не тот, что в девяностом году. И за тобой теперь не стоит Веталь. Митя – не дядя. Ещё неизвестно, захочет он в это вписываться, или нет. Оберу во всём городе не найдётся противовеса. Всех запугал, как цуциков. Сладить с ним будет очень трудно. И знай – тебе придётся плохо во всех случаях, прав ты или нет. Будь другом, держи язык за зубами. Когда Рольнику всё скажешь, пусть он и разгребает это дерьмо. Тебе надо с нуля начинать. Ты сейчас человек маленький. Поэтому делай, что я тебе говорю. Тогда не прогадаешь…