Алексей Макеев: Моя дочь – волчица [сборник]

Макс понял, что Лелику грозит реальная опасность. Неизвестно какая, но явно смертельная. Тогда он решил проследить, куда едет Калина после того, как забирает очередного «нарика». Ему удалось проследить машину Калины до самой клиники. Время было ночное, Макс запомнил дорогу и собирался вернуться туда утром. Если Лелик там, он его отыщет. В клинику он вернулся, но разрешения на свидание с другом не получил. Сотрудники клиники в один голос твердили, что наркоманов тут не держат. Максу пришлось уехать ни с чем. Тогда он решил подсобрать компромат, предъявить его Калине и заставить отвезти к другу. Он начал узнавать по своим каналам о судьбе тех, кого когда-то сдал Калине. За неделю насчитал восемь трупов. Восемь парней были мертвы. Все от передозировки, но Макс больше в эту версию не верил.

При очередной встрече с Калиной он выложил ему все, заявив, что работать отказывается. Калина не разозлился, он популярно объяснил Максу, как глубоко тот завяз, и посоветовал не рыпаться. И работать усерднее. В противном случае он разделит судьбу Лелика. Макс угрозам не поверил. В конце концов, он не безродный. Его отец не последний человек в столице. У него есть мать, есть учеба и квартира. Отдельная, между прочим. Он зазвал к себе компанию друзей и ушел в глубокий запой. Очнулся спустя неделю. Привязанным к больничной койке. Возле его постели дежурил Калина. Позже к ним присоединился врач. Виталий Семенович, как называл его Калина, наглядно продемонстрировал, как легко он может сделать из Макса «овощ». Один укол, и все кончено. Он дал Максу сутки на раздумья. Сутки еще не истекли, когда Макс капитулировал. Он согласился забыть про своего друга Лелика и продолжать работать на Виталия Семеновича. На том и разошлись. Но с этого момента Макс начал вести свой счет. Кого когда сдал, кто когда умер, где нашли, кем заменили.

С Ладой получилось совсем скверно. Девушка не была наркоманкой, она просто предпочла Максу его друга Валика. Вот Валик — другое дело. Он наркоман со стажем, ему все равно рано или поздно пришел бы конец. Так считал Макс. А Лада попала под горячую руку. Слишком уж Макс разозлился там, в клубе. Он вызвал Калину, заявив, что нашел сразу две подходящие кандидатуры. Тот приехал так быстро, что передумать Макс не успел. А когда сдал обоих, и Ладу, и Валика, менять что-либо было уже поздно. По мнению Макса, Ладу могли отвезти только в «Лечебный центр». Там и нужно ее искать.

Блокнот, в котором записывал все, что касалось сданных им наркоманов, Макс держал на даче. Он указал точное место, где его искать. Эти записи могли стать уликой против доктора Рымчука, поэтому Гуров заручился разрешением Макса изъять блокнот и при необходимости использовать. Полчаса истекли, Элла вернулась в палату. Вместе с ней пришел лечащий врач. Он осмотрел Макса, проверил показания аппаратов, к которым тот был подключен, и настоял на том, чтобы Гуров отложил дальнейшие расспросы. Палату они покинули вместе.

— Доктор, есть шанс, что Макс пойдет на поправку? — прямо спросил Гуров, как только они остались одни.

— Боюсь, шансов у него никаких. Повреждения слишком обширные. Черепно-мозговая травма. Множественные гематомы. При падении ребра проткнули легкие. Печень разорвана. Остановить кровотечение не удалось. Я удивляюсь, как он до сих пор не умер, — честно признался доктор. — Счет идет даже не на дни. Если он выживет, это будет настоящим чудом.

— Родителям вы сказали то же, что и мне?

— Скрывать очевидное смысла нет, — ответил доктор и поспешно удалился.

К полудню Гуров вернулся в Управление. Он съездил на дачу Макса, забрал блокнот и теперь сидел в кабинете, изучая его содержимое. Список был внушительным. Только за последние полгода Макс сдал Калине восемнадцать наркоманов. В их числе были Никита Туляк, Лада и Валик. Напротив двенадцати фамилий было написано: «передоз». В том числе и напротив имени Туляка. Имя Лады было подчеркнуто тремя жирными линиями. Гуров понимал, что в клинике никого из этого списка уже не найдет. Северное крыло опустело. Всех, кто на момент пожара был еще жив, вывезли в неизвестном направлении. Об их судьбе Гуров мог только догадываться. Стас молчал. Видимо, ему везло меньше, чем Гурову. Отыскать микроавтобусы было делом нелегким. И даже в случае удачи, если Крячко установит местонахождение машин, нет никаких гарантий, что их след приведет туда, куда нужно.

В час дня к Гурову зашел генерал. Застав полковника за изучением блокнота, он присоединился к нему. Читая фамилии тех, кто был уже мертв, Орлов хмурился все сильнее. Потом покачал головой, вернул блокнот Гурову и заговорил. Речь его звучала меланхолично: