Николай Крамной - Похитители

— Зачем его подтверждать, если моя подпись в протоколе стоит? А там ясно написано: «Предположительная причина смерти — отравление». А теперь — пожалуйста! — труп пропал, — раздраженно махнул рукой Шатров. Немного успокоившись, продолжил: — Я еще в квартире у Шарфиной удивился: зачем сюда Друяна прислали, дело-то рядовое? Оказывается, прокурор не случайно на тебе свой выбор остановил. Конечно, он не мог предвидеть, что Шарфина исчезнет, но какие-то соображения у него все же были.

— Артамонов говорит, что ее клиентами были крупные бизнесмены и известные политики, — сообщил собеседнику Сергей Викторович.

— Во-о-он что… — поскучнел судмедэксперт. — Теперь нам от неприятностей не откреститься, — предсказал Дмитрий Николаевич и озабоченно похлопал по карманам белого халата в поисках сигарет.

Закурив, оглядел свой запущенный маленький кабинет и, отвечая каким-то своим мыслям, с наигранной бесшабашностью обронил:

— Черт с ним, что будет, то и будет! Теперь уже ничего не изменишь. Он глубоко затянулся и, насмешливо прищурив темные глаза, спросил: — А когда от меня потребуют объяснить, как я живого человека в морг отправил, ты со мной пойдешь на ковер?

— Так я же не врач, — уклонился от прямого ответа Друян.

— А я не следователь, — отрезал Шатров, вставая из-за стола. — Каждому — своя ноша.

Выйдя от судмедэксперта на улицу, Сергей Викторович постоял немного в раздумье на краю тротуара, затем решительно зашагал в сторону находившейся невдалеке автобусной остановки. «Проеду в райотдел милиции, поговорю с капитаном Стрекаловым, — думал Друян о начальнике оперативнорозыскного отдела, который был вместе с ним в квартире Шарфиной. — Может, у него что-нибудь новое проклюнулось».

— А что у меня может быть нового? — мрачно спросил капитан у пришедшего следователя. — Мы даже не знаем толком, что именно и как украли. Замки-то целы все, и открывали их явно не отмычками. По-моему, начинать надо с этой студентки-домработницы. Больше пока не с кого. Послал за ней своего сотрудника, скоро должен вернуться. Надо было ее сразу допросить как следует, а мы прохлопали, — сожалеюще сказал Стрекалов. — Вообще что-то непонятное вокруг этого дела завязывается, — почему-то понизив голос, доверительно сообщил капитан Друяну. — Ты думаешь, со мной в квартире Шарфиной мой оперативник был?

— А кто?

— Сотрудник службы безопасности, вот кто! — выдал неожиданную новость Стрекалов. — Зачем его ко мне прицепили, не знаю. А спрашивать не стал. И быстро так организовали все: не успел я толком собраться, а он меня уже ждет. Я думаю, это им мой начальник сообщил, больше некому. Непонятно только — зачем? А теперь еще и беснуется, — пожаловался капитан Друяну. — Можно подумать, что известного академика ограбили, а не старуху-гадалку.

— Тут ты ошибаешься, Григорий Петрович, — нехотя улыбнулся следователь. — Если бы академика обчистили, нам бы с тобой легче пришлось. Шарфина не простой гадалкой была! — уселся поудобнее на стуле Друян. — Подполковник Артамонов говорит, что…

Сергей Викторович поделился с капитаном сведениями, полученными в кабинете у Кирикова, и, окончив рассказ, добавил:

— Но это еще не все… Предупреди своего начальника, чтобы он не особенно распалялся. Пусть побережет нервы: о главном сюрпризе в этом деле он еще ничего не знает.

— О каком?

— Шарфина из морга пропала, — равнодушно сообщил Сергей Викторович. — И не просто пропала, а встала с каталки и ушла.

Капитан Стрекалов некоторое время внимательно разглядывал следователя, затем скучающим тоном спросил:

— Это из какой серии?

— Не понял, — качнул головой Друян.

— Из какой серии анекдотов, спрашиваю? — раздраженно повторил Стрекалов. — Тут работы невпроворот, а ты меня развлекать пришел.

— Это не анекдот, Григорий Петрович, — тоскливо отозвался Друян. — Какие тут шутки? Я всю ночь не спал. Можешь позвонить Шатрову, если мне не веришь, — предложил он капитану, — я только что от него. А перед этим у Кирикова был, советовался с ним, как мне об этом прокурору доложить.

Звонить судмедэксперту капитан не стал: по обреченному тону следователя, его мрачному выражению лица с покрасневшими белками глаз начальник уголовного розыска понял, что его собеседник не шутит. Но разум отказывался воспринимать эту новость, смахивающую на бред сумасшедшего. Григорий Петрович, сдвинув кустистые брови к переносице, некоторое время молча обдумывал случившееся, а затем виновато признался: