Сергей Бетев - Теорема Лапласа

Видя неподатливость Шиловой, Сгибнев не сомневался теперь, что она продолжает хитрить. Ни в столовой, ни в магазинах, о которых она рассказала, Шилова не могла запачкать сапожки в угольной пыли. Скорее всего, она все это придумала, а была где-то совсем в другом месте. Но где? Это она упорно скрывала.

У Сгибнева были все основания попросить Шилову объяснить, откуда появилась на ее сапожках угольная пыль. Но он опасался насторожить ее этим вопросом: в ответ могла последовать новая, вполне правдоподобная выдумка, которая увела бы его от истины еще дальше. Так и решил: об угольной пыли пока молчать. Может быть, со временем выявятся какие-то новые обстоятельства кражи, к которым все приложится. Тем более что впереди еще встречи с потерпевшей и свидетелями.

Поэтому, удовлетворившись первыми показаниями Шиловой, Сгибнев временно оставил ее в покое.

…Около одиннадцати часов в его кабинет вошла потерпевшая. Она непринужденно поздоровалась с ним, без приглашения села на стул возле стола и посмотрела ему в глаза.

– Слушаю вас.

Деловой тон, каким были сказаны эти слова, серьезность в ее взгляде, какая-то внутренняя неприступность во всем ее облике на мгновение смутили простодушного Сгибнева, привыкшего иметь дело с людьми попроще.

И он спросил первое, что пришло на ум:

– Хомина Светлана Владимировна?

– Да.

– Проживаете?..

– Да.

– Так, – Сгибнев смотрел в ее объяснение, чтобы не показать своей неловкости. – А работаете?.. Тут не сказано.

– В магазине, когда я спрашивала, как писать объяснение, вы просили указать домашний адрес…

– Правильно, – согласился он уже спокойнее. – Но вы – потерпевшая. И нам наверняка придется встречаться с вами еще. Так что на всякий случай…

– Пожалуйста: работаю в облфинотделе инспектором.

– Вот и хорошо. Значит, деньги считать умеете и…

Он хотел пошутить, но, взглянув на Хомину, натолкнулся на тот же холодный взгляд, на то же непонятное высокомерие. Поэтому он сразу приступил к сути дела:

– Здесь более спокойная обстановка, Светлана Владимировна, и вы, наверное, сможете обстоятельно рассказать о вчерашнем происшествии…

– Я все написала в заявлении, – сухо возразила она. – Ведь я бы и не спохватилась сразу, если бы вора не увидели люди.

– Это понятно, понятно, – любезно сказал Сгибнев, все еще пытаясь сделать разговор непринужденным, – но я хотел спросить, не заметили ли вы в момент кражи или сразу после нее других подозрительных лиц, кроме того парня, которого мы задержали?

– Нет, конечно! Я не уверена даже, что узнаю этого самого вора, – по-прежнему высокомерно ответила Хомина, и в ее тоне Сгибневу почудилось что-то похожее на неприязненный упрек: «Это, мол, не мое, а ваше дело замечать подозрительных личностей. Ваша обязанность!»

Ему невольно захотелось дать ей понять, что свои обязанности он знает.

– В кошельке у вас было сто двадцать пять рублей, двенадцать червонцев и пять рублей, так?

– Да!

– Червонцы – новенькие бумажки, а рубли потрепанные, да?

– Да, да! – Хомина несколько оживилась.

– И еще семь лотерейных билетов. Правильно? – Задавая этот вопрос, Сгибнев потянул к себе ящик стола, чтобы достать ручку.

Вероятно, Хомина подумала, что следователь сейчас же выложит на стол ее кошелек.

С удивившей Сгибнева поспешностью она сказала:

– Да, семь билетов шестого выпуска.

– Шестой выпуск? Таблица, кажется, была на днях? Да? Вы не проверяли их?

Красивое лицо Хоминой тронула бледная усмешка.

– В кошельке находились те, на которые пали выигрыши.

– На все семь?! Я правильно вас понял? – переспросил Сгибнев.

– Да, на все семь.

– Почему вы не написали об этом сразу в объяснении там, в магазине?

– Я была уверена, что кошелек у преступника, которого задержали. И потом, вы так торопили нас с объяснениями…

– Номера и серии билетов вы помните?

– На память нет, – ответила Хомина. – Видите ли, лотерейные билеты покупал мой муж. Он же их и проверял. Кроме того, в числе выигравших два принадлежали нашей приходящей домработнице, которая попросила меня получить деньги.

– Так…

Сгибневу было до слез обидно за себя. Вчера, прочитав о лотерейных билетах в объяснениях свидетелей, он не придал этому особого значения. А ведь билеты, пусть выигрыши по ним и пустячные, будут предъявлены в сберегательную кассу, да еще может случиться – все сразу. Это верный путь к преступнику или сообщнику преступления.