Оливье Норек - Код 93

Один из них погасил обе галогеновые лампы и с помощью лампы ультрафиолетового излучения обследовал границы места преступления. Поискал следы крови и прочих биологических жидкостей, просвечивая каждый квадратный сантиметр голубоватым светом. С технической точки зрения никчемная лампа. Затем он перешел к индикатору «Блю стар», что-то распыляя в тесном пространстве вокруг трупа, – безуспешно. Комната оставалась погруженной во мрак. К Косту обратился руководитель команды криминалистов – субъект с пышной бородой, изображающий из себя старомодного профессора и прозванный своими коллегами « Don’t touch » [6] Не трогать ( англ. ). , или Недотрогой.

– Никакой электролюминесцентной реакции, никакой крови. Этот твой парень умер не здесь, сюда его всего лишь перевезли. Теперь нам все ясно, можете ставить свои лампы, где хотите, – мы закончили.

В то самое время, когда криминалисты закрывали свои чемоданы, Обен припарковал машину возле склада и разбудил врача, храпевшего с открытым ртом.

– Приехали, док.

Даже еще не открыв глаза, тот принялся ворчать:

– И все это только для того, чтобы я осмотрел труп! Как же вы все меня достали…

– Ты бурчишь, как полицейский, док.

Когда Кост заметил Матиаса Обена, он сначала подумал, что тот потерял врача по дороге; пока не обнаружил, что врач прячется за ним. Обен затмит собой кого угодно. Нормандский шкаф, высокий и прямой, как многоэтажное здание; наверху этой фигуры переломанная усталая рожа, как у Лино Вентуры [7] Анджолино Джузеппе Паскуале Вентура (1919–1987) – итальянский актер. , когда тот начинает злиться. Встретив его впервые, Кост никогда не поставил бы на то, что парень станет одним из немногих, кому он доверится. Десять лет в 93-м департаменте – со всеми заморочками, которые из этого следуют…

– Привет, Виктор.

– Здравствуй, Матиас. Здравствуйте, доктор.

– Ну, и где этот ваш приятель?

– Это единственный мертвец в помещении, и для вас специально поставили вокруг него галогеновые лампы, чтобы вы случайно не пропустили его.

Врач наклонился над трупом, но вскоре понял, что даже в сидячем положении великан выше его ростом.

– Скажите, пожалуйста, какой большой…

– На это наплевать; все, что мы хотим знать, – мертвый ли он.

Эскулап снова заговорил профессиональным тоном:

– Ну, именно таким он и является. Смерть неподдельная и окончательная; на его свитере множественные следы попадания пуль, следовательно, причина смерти не представляется мне естественной. Я выдаю судебно-медицинское свидетельство, чтобы вы смогли распотрошить его на вскрытии. О том, чтобы притронуться к нему хоть пальцем, даже вопрос не стоит, для этого еще слишком рано, а я возвращаюсь спать. Пришлете судебный запрос ко мне в бюро.

Врач сделал полуоборот, но наткнулся на Обена, стоящего ему поперек дороги.

– Может быть, ты все-таки пощупаешь ему пульс, чтобы быть окончательно уверенным?

– Черт, да у него три здоровенные дырки на свитере, который весь в кровище, хоть выжимай… Вам этого недостаточно?

Обен не пошевелился. Убедительно. Врач натянул латексные перчатки и приложил два пальца к аорте убитого.

– Ничего, никакого биения. Теперь все? Мне можно идти или вы хотите, чтобы я проверил, все ли прививки у него есть?

Обен проводил его наружу, пока Кост набирал круглосуточный номер Трибунала, чтобы проинформировать дежурного сотрудника магистрата.

– При нем никаких документов. Обнаружен охранником в три часа ночи, предположительно убит из огнестрельного оружия. Врач предоставил нам заключение судебно-медицинской экспертизы, вам остается только назначить вскрытие… спасибо… как только появится что-то новое, обязательно будем держать вас в курсе дела.

Кост разъединил вызов, разглядывая сотрудников похоронного бюро, с трудом застегивавших огромное тело в черный мешок, мелковатый для него. Жмуриков Виктор столько перевидал, что мог бы запросто поедать мороженое во время любого вскрытия; поэтому он без особых переживаний смотрел, как удаляется его новое расследование, упакованное для морга.

Доктор Леа Маркван, судебно-медицинский эксперт Института судебно-медицинской экспертизы, была для Коста загадкой. Дочь директора парижской частной клиники, она предпочла иметь дело с мертвыми, чем выслушивать жалобы от живых. Кост видел ее только в белом халате, с зачесанными назад рыжеватыми волосами и светло-зелеными глазами за стеклами тонких прямоугольных очков, и простодушным улыбающимся лицом – полный контраст с ее способностью меньше чем за минуту распилить череп или обеими руками вынуть кишечник. Поэтому он часто спрашивал себя, как бы она выглядела с распущенными волосами и с чуть меньшим количеством крови на шмотках.