Жанна Ларионова - В сетях инстинктов

В СЕТЯХ ИНСТИНКТОВ

Из мерцавшего огоньками проигрывателя компакт-дисков, установленного у окна спальни, лилась негромкая расслаблюяющая музыка.

За окном пробуждался город, поднималась привычная для этих мест ясная утренняя заря - этот день, как и предыдущие будет солнечным и жарким.

На кровати, огромной широкой кровати из отличного финского гарнитура, возлежал популярный певец Иван Одесский - мужчина отменного здоровья и, помимо всего прочего, человек вкусов - вкусов самых разнообразных, как хороших, так и плохих. Он обожал искусство и музыку, а также роскошь. В довесок к этому шло влечение к синтетическим наркотикам, пристрастие к которым переросло в некоторую зависимость от них, и женщинам всех мастей.

Дама, опоясавшая ногами его голое тело, была восхитительна. Её длинные светлые волосы стекали по нагим плечам; её совершенные груди, дразняще висевшие наподобие спелых фруктов над его лицом, были, однако, вне пределов досягаемости его жаждущих губ. На лице у нее была кружевная полумаска, закрывавшая верхнюю ее половину.

Женщина наклонила свой изящный ротик и с жадностью поцеловала его, выбросив, как жало, язык. Он вернул поцелуй, глубоко засосав её язык в свой рот. Она нежно взяла его руки, подняла их над головой и скрутила их. Затем выдернула из-под подушки белый шёлковый шарф и крепко связав одним его концом запястья рук партнера, а другой конец шарфика надежно прикрепила к металлическому изголовью кровати. Мужчина натянул свои путы и закрыл от наслаждения глаза.

Она соскользнула вниз на его тело, и он вошёл в неё, проникая очень глубоко, подчиняясь напору её бёдер. Он буйствовал, пронзая её, врываясь, пробуравливаясь внутрь, ощущая на себе вес её вспотевшего тела.

Они были полностью захвачены моментом, поглощены жестокой силой секса "под кайфом". Прикрыв глаза, она приподнялась над ним, а затем всей тяжестью собственного тела рухнула вниз, сев на него, как на кол. Сжав своей кисой его член, дама стала делать круговые движения, вращать тазом. Ствол мужчины был довольно толстым, и при каждом вращении партнерша приятно стонала.

Он почувствовал, как глубоко внутри забил ключом оргазм, и откинул голову, выставив напоказ своё широкое, со складками горло. Рот его раскрылся в безмолвном крике, глаза глубоко запали в глазницы. В восторге от прелестных мук он неистово рвал плотный шарф, обвязывавший его руки.

И вот женщина ощутила мышцами влагалища тугую струю горячей спермы.... Прошло несколько восхитительных мгновений и когда член перестал дергаться, она слезла с опадающего кола и уселась на лицо партнера.

Иван, тяжело дыша, языком ласкал ей вульву и клитор. Потом вставил язык в уже разработанную дырочку и постарался проникнуть как можно глубже. В этот момент с алой головки его все еще слегка напряженного члена вытекли последние белые капельки.

Если партнерша в момент наивысшего наслаждения выдавала протяжный стон, то Иван просто мычал, ртом обрабатывая ее киску.

Наконец они стали потихоньку отходить. Сладостно мурлыкнув, женщина слезла с лица Ивана. Мужчина неподвижно лежал пару минут, а затем открыл глаза и запрокинул голову, чтобы увидеть, что будет дальше.

И наступила кульминация. Подойдя сзади, дама безжалостно опустила широкую тяжелую подушку к красному от пота, мясистому лицу Одесского. Она давила на нее всем свом весом, не давая дышать мужчине, ее руки оказались обтянутыми латексными медицинскими перчатками. Мужчина захрипел, он забился, исступленно задергался, ошеломлённый перспективой внезапной насильственной смерти и переполнявшим его ужасом.

Снова и снова он вертелся всем телом, но ноги его, скованные приспущенными до самых щиколоток тесными пижамными штанами, только бессмысленно исполняли в воздухе нелепые пируэты. Руки, накрепко связанные шарфом, этими шелковыми наручниками, не могли помочь ему втолкнуть воздух в его лёгкие, а мышцы тела, пусть и слегка заплывшего подкожным жирком, но еще достаточно сильного для сопротивления врагу, после ударной дозы наркотика и алкоголя больше не повиновались своему хозяину, расслабленно отзываясь в нем.

Когда первые лучики солнца проникли сквозь барьер из жалюзи, все было уже кончено.

Белые и красные проблесковые огни полицейских машин, оккупировавших все подходы к дому, мерцали, как маяки. Эфир был заполнен треском и болтовнёй регулировщиков движения. Немногочисленные прохожие - владельцы собак, выгуливающие своих питомцев, спешившие к своим проходным работяги, прочий ранний люд будто театралы наблюдали за разворачивающимся перед ними действием: на сцене находились суетившиеся полицейские, принявшие на себя озабоченный вид, который сопутствует серьезным происшествиям.