Андрей Кивинов - Тренировочный день

Их было двое. Оба в кепочках-бейсболках и темно-зеленых брезентовых куртках, наподобие пожарных роб. Старший, лет сорока сжимал подмышкой сверток черного полиэтилена. Второй, лет на десять помоложе, держал, словно копье, сложенные носилки. Смотрелись они, как Железный дровосек и Страшила, ибо старший имел комплекцию стропилины, а младший – колобка. Блеск в глазах и характерный запашок указывал на присутствие в крови легкой дозы алкоголя.

– Здравствуй, хозяйка. Из морга мы, – представился первый, – за покойным.

Вдова молча кивнула.

– Забирать можно?

Этот вопрос был адресован уже мне.

– Да, мы закончили.

– А где он?

– В той комнате.

Прибывшие развернулись и скрылись в коридоре, откуда послышался голос Измагилова.

– Чего-то вы быстро сегодня.

– Да денек веселый. Третий жмурик с утра. Вот – собираем гуртом.

Пока они возились с телом строителя, я кое-как объяснил вдове формальности, связанные с оформлением похорон, хотя толком и сам еще их не знал. После набросал сопроводиловку на вскрытие тела и отнес санитарам. Те уже выносили строителя, повесив ему на руку клеенчатую бирку с номером и зачем-то сняв с челюсти бинт. Грустная картина. Вдова осталась в комнате, наверно побоялась, что не выдержит. Сын придерживал двери.

Фарид попросил дернуть тросом наш Гелентваген. Санитары согласились. Вынеся покойника на лестничную площадку, они вернулись в квартиру и позвали вдову.

– Соболезнуем, хозяйка, – снял бейсболку старший и пригладил волосы, – может, помянем? Чисто символически, грамм по сто. Что б все по-людски… Чтоб доехать нормально, да и вообще…

Хозяйка молча кивнула и прошла на кухню. Санитары следом. Мы остались в коридоре.

– А вы не будете? – выглянула с кухни вдова.

– Нет, – ответил Фарид, – мы на работе.

Затем прошептал мне, чтобы я не подписывался на такие вещи, хотя я и так не собирался. Мы попрощались с вдовой и сыном, еще раз пособолезновали и спустились вниз. Погода окончательно ушла в ноль и напоминала мне больного лихорадкой в критической стадии. Вот-вот наступит агония. Мы забрались в служебный джип и стали ждать Дровосека и Страшилу. Их желтый автобус с черной полосой более надежное средство запуска двигателя, чем руки молодого участкового инспектора. Ради этого можно и подождать. Евсеев не соскучится.

Поминали санитары недолго, минут через пять вынесли строителя и погрузили в труповозку. Содержание алкоголя в их крови заметно прибавилось, но ребят это не огорчало и не смущало. Вряд ли их автобус остановит ГИБДД.

Пока мы возились с тросом, длинный сообщил напарнику, что в соседнем районе их ждет еще один клиент, и в морг они заезжать не будут. Соберут всех и отвезут оптом. Так удобней и экономичней. Видимо, как и у нас, у них с бензином тоже перебои.

На обратном пути я мечтал о теплой комнате отдыха, стакане чая и партии в нарды с Фаридом. Но мечты пришлось похоронить. Злобный Евсеев, видимо, так и не сложивший малолетку на компьютере, дожидался на пороге отдела с очередным осенним подарком. В парке на скамейке сидит мертвый доходяга без внешних признаков насильственной смерти и пугает прохожих. По всем приметам – наркоман. Вероятно, не рассчитал с дозой. Вперед, господа, на осмотр и оформление. Если не все чисто, вызывайте опера… Заглушить движок, слава Богу, господин управляющий не успел, и мне не пришлось тратить драгоценную мускульную энергию. Я ее, кстати, вообще на подобные вещи не должен тратить. Ни в одном приказе не сказано, что участковый инспектор обязан заводить служебную машину ручным стартером. С другой стороны, в своих коричневых ботинках я далеко не уйду…

Все вновь оказалось чисто. Опытный Фарид сразу узнал бедного юношу. Местный наркоман с трехлетним стажем и неудавшейся личной жизнью. Врач на вскидку подтвердил версию с передозировкой. Тут же, в траве валялся затертый одноразовый шприц. Вряд ли кто-то силком накачал товарища. Не та птица. Самоликвидатор.

Пока я определялся с версиями и, сидя в Гелентвагене, творил второй протокол осмотра, дававшийся значительно легче первого, подкатил уже знакомый нам желтый автобус с черной полосой.

– Оперативно они сегодня, – заметил Фарид, – иногда часов по шесть ждешь. А жмур на улице лежит, под дождем мокнет. Хотя ему, уже все равно.

Железный дровосек держался на ногах самостоятельно, Страшила Мудрый опирался на носилки. Я ребят не осуждаю, профессия специфическая, малоприятная, без снятия внутреннего напряжения не обойдешься. Да и денек выдался суровым. Сплошные поминки. Поэтому нас они узнали не сразу. Узнав, принялись жаловаться.