Андрей Кивинов - Дублер

Валера зашел к Караваеву. У того находился потрепанный, небритый мужичок, сидящий на стуле перед столом опера. По тону коллеги Любимов сразу понял, что Каравай колет клиента. Клиент стучал себя в грудь разрисованными татуировками кулаками, божился и клялся матерью.

– Командир, ну, в натуре, не моя кража, клянусь! С моими-то заслугами только в эту тему и вписываться! Занесла ведь нелегкая в эту хату, как чувствовал… Ну, сам посуди, там ведь кроме меня еще столько народу было! Не мой это «лопатник», клянусь.

– Тебя Любка зарисовала, усекаешь? Свидетель. Я пока нормальный вариант тебе предлагаю. Возвращаешь «бабки» – разбегаемся. Мне больше делать нечего, как с вашей гопкомпанией разбираться. А заштампую бумажку – снова сядешь.

– Да по понятиям не моя это. Где живу, там не сру…

Валерка, стоявший сзади, у дверей, неожиданно зарычал, подскочил к клиенту и резким ударом в спину снес мужичка на пол. Схватив висевшую у Караваева на стене дубинку, он принялся яростно молотить упавшего.

– Понятия вспомнил, блядина!!! Я тебе сейчас все твои понятия на хер выбью! Где «бабки», чучело?! Убью, гандон синий!

(Убей его, Шилов, убей!!!)

Караваев от неожиданности подпрыгнул до потолка – Любимов никогда раньше не дуплил подозреваемых. Разве что при задержании, если те сами рвались в бой.

Мужик прикрыл голову руками, сжался в калачик и принялся кататься по полу, крича от боли. Любимов не успокаивался. Дубинка опускалась без перерыва. Караваев вылез из-за стола, схватил Валерку за руку и оттолкнул в сторону.

– Ты чо? Озверина съел? Убьешь ведь!

– Туда ему и дорога, козлу задроченному! – Любимов швырнул дубинку на мужика и пару раз саданул его ногой по заднице. – Не скажешь, где «бабки», удавлю!

Плюнув на пол, он выскочил из кабинета, изо всех сил шарнув дверью.

Мужик стонал, размазывая по лицу кровь. Караваев поскреб подбородок. «Да, переклинило парнишку, не иначе…»

– Ну что, уважаемый? Сам поднимешься? Видал? Давай-ка по-хорошему, а то вернется Валерыч, бля буду, вернется…

Валерка пришел в себя только дома, выпив пару бутылок пива и выкурив полпачки сигарет. Супруга никогда не спрашивала его про службу, а сам он никогда не рассказывал. «Еще не хватало тебя впутывать, меньше знаешь, легче дышать». Но сегодня она все же спросила, что случилось. Валера буркнул какую-то ерунду и пошел допивать пиво на лоджию. С женой он ссорился редко и старался не обижать ее по пустякам. Тем более сейчас, когда она на седьмом месяце беременности.

Он сам не понимал, что случилось с ним сегодня. Зачем он начал дуплить этого мужичка? Обидно, если дядька действительно ни при чем. Нервишки. Лечиться надо.

Утром следующего дня Абдулов принес свежий номер какой-то бульварной бесплатной газетенки. В рубрике «Криминальная хроника» после сообщений об убийствах, грабежах и кражах шла информация о том, как городской прокуратурой за превышение служебных полномочий был арестован сотрудник уголовного розыска С. Никаких конкретных фактов не приводилось, корреспондент ограничился дифирамбами текущей политике Главка, направленной на очистку рядов.

Любимов скомкал газету и выкинул ее в ведро.

Три дня прошли в тщетных попытках узнать что-либо новое. Два дня из них выпали на выходные, в которые вообще невозможно что-либо узнать.

В оперчасть «Крестов» Валера звонить не рискнул, даже знакомым ребятам. Если история с арестом запланирована наверху, то и оперчасть получила соответствующие указания. Олега наверняка поместили в «ментовскую» камеру, ментов обязаны содержать отдельно.

Материалы по территории Олега Бородин отписывал Любимову, ему же приходилось тянуть «детскую» линию, опер по детям гулял в отпуске. Плюс дежурства по заявлениям. Шея в мыле, одним словом. Валера не стонал, хотя рабочий день затягивался до десяти вечера. Мысль о том, как помочь Олегу, постоянно сверлила мозг. Опер еще раз поговорил с Бородиным. Михалыч все понимал, пообещал пробить тему через знакомых в горпрокуратуре, хотя тоже, как и Любимов, был уверен, что арест Степанова не был инициативой прокуратуры.

В любом случае Валера понимал, что без разговора с Олегом попавшему в беду другу не помочь. Но попасть в «Кресты» еще сложнее, чем во внутреннюю тюрьму. Тем более сейчас, когда после нескольких попыток бегства заключенных режим охраны был многократно усилен. Хотя нет, попасть туда легко – имея на руках разрешение следователя. Но следователь, само собой, пошлет подальше. Подделать допуск? Нереально. А влететь, наоборот, запросто.