1 ...6 7 8 10 11 12 ...47 – Да.
– Что да?
– Я сам пришел.
Шершавый вернулся на табурет и протянул руки.
– Зря лечишь, командир. Я всего на полчаса вышел, за папиросами. Ей как раз позвонить времени хватило…
– Да мне в общем-то все равно, веришь ты или нет, – ответил Андрей, застегивая «браслеты». – Ты к стеночке повернись, пожалуйста. В какой ларек бегал за «Беломором»?
Шершавый кашлянул.
– Не помню. Там, на площади. В желтом, кажется, взял.
– Ба, да ты паровоз какой-то! – Андрей извлек наполовину пустую пачку с папиросами. – В три смычка, что ль, смолишь? А денег-то, денег… Куда это годится, Шершавый? У меня, у борца за справедливость, в кошельке моль сдохла, а безработный, ранее судимый Шершавый таскает деньги пачками!
– Нашел.
– Верю! Именно вот этому верю! Я даже знаю где. В трех квартирах на первых этажах. Там люди такие рассеянные… Си, синьор?
Витька еще раз косо глянул на размазывающую сопли Светку.
– Так где ларек, синьор? Не хочется все подряд ларьки потрошить. Светик, может, ты подскажешь?
– Пошел ты…
– И это после всего, что между нами было? Не ожидал. Прости, не ожидал.
– Слышь, командир…– Шершавый наконец-то сообразил, что, кроме Андрея и Светки, в хате никого нет. – Может, договоримся? Забирай бабки и разбегаемся. А? Давай по-людски.
– Дача взятки при свидетелях? Коррупция? Зачем тебе это, Шершавый? Возвращайся с чистой совестью на зону. Садись и сиди. А то будешь по ночам вскакивать.
– Ладно, ментяра…
– Угроза? А ведь от угрозы чиновнику до измены Родине один шаг.
– Вам поугрожаешь…
– О, сразу видно опытного человека. Светочка, сходи, пожалуйста, к соседям. Пригласи. И поищи для нашего спортсмена запасную пару обуви.
За понятыми-соседями Светка демонстративно не пошла, вот еще, но обувь добыла – стоптанные до дыр комнатные шлепанцы. Андрей приковал Витьку к батарее парового отопления, сходил за понятыми («Не пойдем, не пойдем! Потом по судам затаскают!»), переобул в их присутствии задержанного, изъял деньги и составил протокол на форзаце, вырванном из Светкиной книги «Секреты домашней хозяйки». Затем позвонил в отдел, попросил машину, которой, как всегда, не оказалось, поэтому, пристегнув Шершавого к своей руке, он сердечно попрощался с гражданами и, сжимая под мышкой кроссовки «Рекорд», потащился на базу пешком.
По пути шлепанцы с Шершавого постоянно слетали, что сделало путешествие затяжным. Но, ура, повезло с автобусом и свободными местами для пенсионеров, инвалидов и лиц, задержанных милицией.
– Давно бегаем?
– Третий месяц.
Бумаги о розыске Шершавого в отдел еще не приходили, иначе Палыч наверняка знал бы о побеге. Андрей нисколько не удивился. Везде работают люди. Которые болеют, ходят в отпуск, берут отгулы. Или просто не спешат ввиду спокойного характера.
– А как насчет золотого правила «не сри, где живешь»? Тем более прячешься? Или ты не только здесь по окнам лазил?
– Знаешь, командир, я сейчас ваньку валять не буду. Чего мне перед тобой кривляться. Да хаты бомбил, жить-то надо. Сколько – не помню, не записывал. На протокол не возьму ничего, буду стоять в отказе. Ты ж понимаешь…
– Как не понять? Побег кражи перетянет, авторитет приподнимется, если невысок («Ох, невысок, иначе не сбежал бы!»). А признаться в случае чего никогда не поздно.
– Дуплить будете?
– Боишься?
– Не хотелось бы. Знаком с вашим братом.
– Наказания без вины… Но не дрейфь, не будем. Зачем? Лишний козырь адвокату. А с доказухой у нас все железно.
Шершавый тяжело вздохнул. Андрей не кривил душой. Хотя с доказухой было не совсем железно, но дело можно довести до логического конца и без шоковой терапии. Тряхнуть ларьки, уболтать Светку. Плюс уже найденные улики – обувь, пальчики… Никуда Шершавый не денется.
Кражи, правда, совершались не на его, Андрея, территории, и доводить дело до ума будет не он, а Женька Ермаков, сосед по коридору. С Женьки, кстати, коньячок за раскрытую серию. Женька, говорят, опер опытный, учить не надо. И ларьки тряхнет, и Светку, да и с Шершавым водочки выпьет, о судьбе-злодейке поплачется, душу вывернет. Так что смотри, Шершавый, последний раз в окошко без решеток. Пока до отдела едем.
Андрей мельком глянул на попутчика. Вор свободной от оков рукой протер запотевшее стекло и с неподдельной грустью в глазах наблюдал за проплывающей мимо улицей.
Неожиданно Андрею стало жалко Шершавого. Не высокопарной жалостью победителя, а обычной, человеческой. Витька, конечно, вор, и горя он принес людям много, чего там говорить… И что у него сейчас в шальной голове? Только не бывает такой грусти в глазах хладнокровных преступников, без совести и жалости отнимающих у людей последнее…
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу