Андрей Кивинов - Псевдоним для героя

– Там видно будет, – сухо ответил Батискаф, – если текст получится качественный, на нашем уровне, возможно, поставим его так, без оплаты… Хотя ведь откровенная «заказуха». Рука не поднимается. Держи.

Он вынул дискету и положил на стол.

– Накануне позвони, я назначу время. Дерзай. Да, погоди-ка… У тебя телефончик есть? Вдруг все-таки раньше получится. Анька тебе брякнет.

– Телефон есть у коменданта, – заметно скисшим голосом ответил Шурик, – но у меня в комнате параллельный.

– Какого коменданта?

– Общежития.

– Ты в общаге, что ль, живешь?

– Да, в «бетонке», от завода железобетонных изделий. Имени Клары Цеткин.

– Понятно. В общем, работай. Творческих успехов.

Карп развалился на камнях кверху брюхом, закрыв глаза, будто загорающий курортник на пляже.

В коридоре Горлов-Глоткин шептался с известным криминальным репортером Артемом Карасевым. Карасев, молодой человек двадцати пяти лет, начинал когда-то в «Вечернем Новоблудске», прославился после совершенного на него покушения note 2и теперь находился в свободном творческом плавании. Благодаря раскрученному имени его охотно публиковали многие издания, в том числе и «Вестник», хотя в «Вестнике» работал собственный криминальный корреспондент Макс Кутузкин. Вдохновленный появлением на книжном рынке сборников «Бандитская Россия», «Москва бандитская» и прочих бестселлеров о бандитских вотчинах, Карасев решил осчастливить земляков аналогичным творением, назвав его более гордо и благозвучно «Мафия Новоблудска». Это в Москве да в Питере бандюги. В Новоблудске исключительно мафия. Судя по многочисленным анонсам, горожане смогут узнать о собственной коза-ностре через месяц-другой.

Шурик был знаком с Карасевым, так сказать, визуально, на каком-то фуршете они стояли за столом рядом, брали закуски из одной тарелки, запивая шампанским из одной бутылки. Схомячив штук шесть пирожных и пару бутербродов, Карасев заарканил одинокую журналистку с коммерческой радиостанции и умчался с ней обсуждать проблемы творчества, прихватив с фуршетного стола пузырь коньяка.

– Ну как? – Витька, заметив расстроенного Шурика, прервал разговор с Карасевым.

– А никак, – обреченно махнул рукой тот.

– Бывает… Что поделать, брат? Забиты теплые места («Воскресенье»). Батискаф бабок не дает?

– Сам просит.

– И то и другое я видел не раз («Машина времени»). Не переживай («Секрет»). Возьми папироску, дерни винца («Агата Кристи»).

– Но это ж нелепица! Все равно, что самого себя разводить и самому себе забивать «стрелку».

– Гляжусь в тебя, Шурик, как в зеркало (Юрий Антонов).

Назад, в общагу, Шурик возвращался пешком. Для начала мая было жарковато.

Творческий путь журналиста Александра Тихомирова начинался в малотиражке «Красный монолит» новоблудского завода железобетонных конструкций. Газета освещала трудовые будни железных бетонщиков, расходясь тиражом в пятьсот экземпляров по территории предприятия. Слово «красный» в названии последнего было традиционным для эпохи социалистического реализма, но при этом имело красивую слезовыжи-мательную историю. Мемориальная доска, долгое время висевшая возле проходной, гласила, что на этом месте в 1905 году царская гвардия расстреляла мирных рабочих, выступивших против режима. В память о пролитой крови невинных трудящихся завод и назван красным. Автора текста сознательно либо по незнанию ввели в заблуждение. В девятьсот пятом году, кроме зловонных болот, в округе ничего примечательного не имелось. А если бы рабочих вдруг и занесло помитинговать в трясину, то царская гвардия только бы обрадовалась – сами утонут. Впрочем, сейчас про эту историческую неточность все позабыли, а доску как-то ночью свинтили бомжи и сдали в пункт приема цветных металлов.

Шурик трудился на «Красном монолите» с начала девяностых, устроившись как раз перед нашествием приватизации на родную землю. Биография его не была заляпана пятнами общественных язв, но и не претендовала на звание выдающейся. Из анкеты, аккуратно заполненной в отделе кадров, усматривалось, что пол у Шурика исключительно мужской, место рождения – поселок Малая Шушера Новоблудской области, читает и переводит английский со словарем, за рубежом родственников не имеет, в армии службу проходил. На заводе Шурик появился по зову сердца и приятеля отца – дяди Лени, посулившего молодому рабочему место в общежитии, квалифицированный труд и достойную заработную плату. Леонид Сергеевич возглавлял профсоюзный комитет «Монолита», активно защищая права некоторых членов трудового коллектива согласно имевшемуся у него списку.