Алексей Макеев: Очень большие деньги

– Извиняюсь, товарищ полковник, – кашлянул в кулак Гусев. – Это, скорее всего, из кавказцев кто-то. Надо бы ихнюю диаспору хорошенько потрясти!

– Спасибо за ценный совет, сержант! – иронически заметил Гуров. – Только его нам и не хватало. Между прочим, судя по вашим рапортам, ни один из вас не заподозрил первоначально в неизвестных кавказцев. Назывались разные национальности, насколько я помню, даже такие экзотические, как индусы. Да и словесные портреты, составленные по вашим указаниям, как будто подтверждают такую мысль. Действительно, есть в этих лицах что-то необычное для наших широт. Стас, покажи-ка еще раз товарищам их собственное творчество!

Полковник Крячко ухмыльнулся и достал из кожаной папки два отпечатанных на принтере портрета.

– Этот вот, – сказал он, тыча в один пальцем, – здорово на одного актера похож! Забыл фамилию! Ну, он еще в этом боевике играет, как его?.. Да ты видел! Ну, вспоминай!

– Мне больше делать нечего! – проворчал Гуров. – Пусть лучше Рукавишников что-нибудь еще вспомнит. Этот тип твой по-русски, кстати, хорошо говорил?

– Ага, он по-русски, как мы с вами, – подтвердил милиционер. – Да и вблизи он ни на какого индуса не похож вроде. Нормальный мужик, только загорелый.

– Следователи опрашивали население в том районе, – сказал Гуров. – Получается, что последней видела Личутина аптекарша. Он заходил в аптеку, разговаривал с каким-то мужчиной. Вот только лица этого мужчины она не запомнила. И портреты ей показывали – никакого толку. И вообще, кажется, никому из жителей эти люди незнакомы. Во всяком случае, к такому предварительному выводу пришло следствие.

– Чего же мы туда едем? – осведомился Крячко, хотя прекрасно знал, что ответит Гуров.

– А едем мы туда, потому что должны сами во всем убедиться. И особенно меня интересует тот подъезд, из которого вышли эти два гражданина. Ведь они откуда-то вышли?

– Да-да! Они вышли из подъезда! – с горячностью подтвердил Рукавишников, перевешиваясь через сиденье. – Мы как раз подъехали, а они как раз и вышли…

– Помолчи! – перебил его Гусев. – Ты свое уже сказал. Мы потом этот подъезд сверху донизу прочесали, товарищ полковник. Там на четвертом этаже закоренелый бандюган живет, Семен Живаев по кличке Капуста. Две отсидки, в девяностых работал на Чемодана, помните такого? Тот теперь остепенился, оптовой торговлей занялся. Два дома в Подмосковье, три квартиры в столице, офис в центре…

– Допустим, Чемодана я помню, – проворчал Гуров. – Только зачем ты мне про него рассказываешь? Намекаешь, что его нужно немедленно брать? Или этого, как его, Живаева? Мол, бандюган вы, гражданин Капуста…

– Ну, не знаю, – упрямо буркнул Гусев. – Я и следователю то же самое говорил. По-моему, это же очевидный факт! Эти двое заходили в подъезд, где живет Капуста. Капуста работал на Чемодана. Значит…

– А что, собственно, это значит? – возразил Гуров. – Только одно – мы должны все хорошенько проверить. И я очень надеюсь, что вы с ребятами не перепутали подъезд.

– Обижаете, товарищ полковник! – сказал Гусев. – Мы, может, чего и недоработали…

– Это уж точно, недоработали! – заметил, усмехаясь, Крячко.

Гусев замолчал. Не открывал больше рта и Гуров – до самого конца поездки. Только, въезжая в переулок, попросил показать точно, где милиционеры остановили в тот трагический день машину. Гусев объяснил.

– Итак, вы стояли здесь, – задумчиво сказал Гуров. – А они, значит, вышли…

– Аккурат вон из того подъезда, – ткнул пальцем Гусев. – На сто процентов точно, товарищ полковник! Я не могу ошибиться. Да и Рукавишников подтвердит.

– Ага, оттуда! – немедленно подтвердил Рукавишников.

– Ну, ладно, будем считать, что хоть в этом у нас промашки не будет, – сказал Гуров. – Идемте, товарищи сыщики! Сколько здесь в подъезде квартир – двадцать четыре? Придется немного попотеть. Как говорится, еще десять тысяч ведер – и золотой ключик у нас в кармане. Но начнем мы, конечно, с вашего Капусты. Кстати, чем он сейчас занимается?

– Неизвестно, – ответил Гусев. – Вроде сейчас не при делах. Но живет нормально, ни в чем не нуждается. С нами говорит сквозь зубы, не знаю уж, как с прокуратурой. Давно у меня на него руки чешутся…

Все четверо уже вышли из машины и теперь направлялись к дому напротив. Крячко, задрав голову, рассматривал верхние этажи, щурясь от солнца. Подошли к подъезду.

– Значит, так, – сказал Гуров. – Вы тут пока подышите, ребята, по сторонам посмотрите, а с вашим знакомцем мы с полковником сами поговорим. Боюсь, при вас господин Капуста будет себя не слишком свободно чувствовать. Похоже, испытываете вы друг к другу сильную личную неприязнь.