Алексей Макеев - Пиар во время чумы

Гуров не счел нужным отвечать на этот вопрос.

– Поскольку о делах «Дороги будущего» вы не слишком осведомлены, – сказал он, – я спрошу вас о том, что ближе. Мне говорили, что ваш бизнес-колледж охватил своей заботой чуть ли не все московское предпринимательское сообщество.

Кузяев при этих словах нахмурился.

– В вашем голосе я слышу иронию, – с упреком заметил он. – Но я не вижу в этом ничего предосудительного. Мы просто заняли собственную нишу в деловом мире. Бизнес – это не только хватка, но и знания. А получить соответствующие знания даже в наше перенасыщенное информацией время совсем не просто. Пожалуй, даже сложнее. Мы сумели создать из хаоса систему.

– Вам впору гимны писать, – похвалил Гуров. – После вашего заявления мне самому захотелось побежать к вам в колледж и чему-нибудь научиться. Боюсь только, что такого старого пса новым штукам уже не научишь. Но мы с вами отвлеклись. А мне хотелось бы знать, получал ли знания в вашей школе господин Курбатов? Или он так и делает деньги по старинке?

– Курбатов? Простите, Курбатов… Нет, не припоминаю, – сказал Кузяев. – Дело в том, что число наших слушателей исчисляется сотнями. Невозможно упомнить каждого. А кроме того, я непосредственно не связан с учебным процессом.

– Но ведь денежки за обучение получаете вы? – хитро прищурился Гуров. – Насколько я знаю финансистов, они фиксируют каждую мелочь, связанную с деньгами.

– Тут вы правы, – согласился Кузяев. – Но фамилию, которую вы назвали, не припоминаю. Возможно, этот человек не имеет к нам никакого отношения.

– Не исключено, – сказал Гуров. – Ну что ж, приятно было с вами побеседовать, господин Кузяев. Извините за беспокойство…

– Это я должен извиняться, – с видимым облегчением сказал Кузяев, поднимаясь. – За то, что от меня вам было не много пользы… А-а… можно, в свою очередь, вопрос?

– Я слушаю, – сказал Гуров.

Обычно в этом кабинете вопросы задавал он. Но Кузяев сказал так мало, что Гуров был не против послушать его еще.

– Тут вот по радио, – кивнул Кузяев. – Я случайно уловил, когда вошел… Прошу прощения, но… за вами действительно ведется охота? То есть я не так выразился. Кто-то мешает вам вести розыск? Вам угрожают?

Гуров ответил не сразу, внимательно наблюдая за выражением лица коммерческого директора. Он был готов держать пари, что Кузяева на самом деле волнует этот вопрос, и задал он его вовсе не из праздного любопытства. Но с какой стати он вдруг переживает за судьбу постороннего человека, который доставляет ему дополнительные неудобства? Беспокойство ли это за ход расследования или за этим любопытством стоит что-то другое?

– Журналисты вечно раздувают из мухи слона, – небрежно сказал Гуров. – Лично я склонен думать, что тот случай в парке Царицыно – просто дебош распоясавшихся молодчиков. К сожалению, такие происшествия стали теперь обыденностью.

Кузяев колебался. Кажется, ответ нисколько его не удовлетворил.

– Извините, – продолжил он. – Но я слышал… Возможно, я ошибаюсь, но мне говорили, что имели место другие похожие случаи. То есть вам угрожали в связи с делом «Дороги будущего». Это в самом деле так?

– В подобных случаях определенное противодействие всегда имеет место, – уклончиво сказал Гуров. – Но, как правило, это просто слухи. А на самом деле ничего исключительного не происходит. Специфика профессии, так сказать. Не стоит раздувать из мухи слона.

Кузяев выслушал его скептически, но вопросов больше задавать не стал. Да Гурову было уже и не до него. Пропел сигнал мобильного телефона, и когда Гуров поднес трубку к уху, в ней вдруг прозвучал робкий знакомый голос – звонил «консультант» Ролан Петрович. Тот самый, недавно ушедший «на дно» и безуспешно разыскиваемый. Гуров жестом показал Крячко, чтобы тот поскорее подписал Кузяеву пропуск и выпроводил его.

– Товарищ полковник, – заявил беглец, – я тут подумал и решил, что зря я все это…

– Что, драгоценнейший вы наш, все-таки поняли, что жизнь дороже? – поинтересовался Лев Иванович, перебивая собеседника. – Говорите немедленно, где вы.

Выслушав сказанное, Гуров скомандовал:

– Стас, село километров сто на юг от Москвы, за ним лесок, развилка. Туда завтра часов в десять утра сам подойдет.

Крячко остановил свой потрепанный «Мерседес» на развилке грунтовой дороги, с облегчением распахнул дверцу и вылез из машины. Немного подумав, Гуров сделал то же самое.

Они стояли под горячим солнцем в окружении невысоких зеленых холмов, кое-где поросших кустами шиповника и боярышника. В траве сверкали золотые головки одуванчиков. В струящемся воздухе звенели насекомые и пахло чем-то пряным и сладким.