Николай Леонов: След оборотня

Квартира Мыльникова была пуста. Часть вещей в беспорядке валялась по комнатам, и сыщику стало ясно, что хозяин жилища попросту сбежал. Что послужило причиной столь поспешной ретирады, Гурову выяснять было некогда. Связавшись с дежурным по сотовому телефону, он передал указания закрыть аэропорты и вокзалы, объявив Мыльникова в розыск, а лишь затем позвонил Крячко. Как и предполагал сыщик, на квартире Родина картина была той же. Второй бодигард Ширяевой так же поспешно покинул место жительства и скрылся в неизвестном направлении.

Гуров отключил связь и, отдав Соболеву приказ расспросить жильцов, в изнеможении уселся прямо на широкую кровать Мыльникова. Сыщик почему-то сомневался, что оба телохранителя уже покинули пределы Москвы. Для них было бы слишком рискованным оставлять за собой такой свежий и четкий след, как регистрация фамилий в билетных кассах. Скорее всего, оба преступника залегли на дно где-нибудь в пределах столицы. Вот только где? Пытаясь найти ответ на свой вопрос, Гуров начал перелистывать и те данные, что получил сегодня из архива, и информацию, в самом начале следствия предоставленную ему Тополевым.

Буквы сливались в слова, те тянулись друг за другом, образуя строчки, но общий смысл написанного ускользал от Гурова. От усталости и боли в сломанной ключице перед глазами сыщика все плыло, и, как он ни пытался сосредоточиться, получалось это плохо. Впрочем, до тех пор, пока на глаза Гурову не попалась знакомая фамилия – Татьяна Снежина, родная сестра Мыльникова. Несколько секунд сыщик непонимающе смотрел на нее, а затем все встало на свои места: Инина – Татьяна Снежина – пропавший спортивный костюм и костюм с кровью Ширяева на бомже.

– Дмитрий Николаевич, прекращайте это занятие, выезжаем, – сказал Гуров, выскакивая на лестницу и прерывая разговор следователя с предполагаемой свидетельницей, а затем обернулся к тем двум милиционерам, что взламывали дверь. – Водителя мы забираем, а вы остаетесь здесь. Ничего не трогайте и ждите. Приедут эксперты, поступите в их распоряжение. Все ясно? – оба милиционера дружно кивнули.

– Мы куда? – поинтересовался у сыщика Соболев, почти вприпрыжку спускаясь вслед за ним по лестнице.

– Кажется, я знаю, где могут быть убийцы, – ответил Гуров и больше ничего не сказал.

Пока милицейская машина с включенной мигалкой неслась к дому Снежиной, он связался по телефону с Крячко и кратко высказал свои предположения. Станислав, которому добираться до квартиры Снежиной было намного дольше, начал было требовать, чтобы Гуров ничего не предпринимал до его появления, но сыщик уже обрубил связь, а затем и вовсе выключил телефон.

– Оставайся здесь и смотри, чтобы вот эти люди не вышли из подъезда, – приказал Гуров водителю, протягивая ему фотографии из личных дел Мыльникова и Родина. – Постарайся их задержать, если увидишь, но станут оказывать сопротивление – в драку не лезь. Сразу вызывай подкрепление. Впрочем, подкрепление можешь вызвать уже сейчас.

– Лев Иванович, а мы разве одни наверх пойдем? – В голосе Соболева не было испуга. Только обеспокоенность.

– Некогда ждать, Дима, – Гуров впервые назвал следователя просто по имени. – Из этого дома, кроме как через подъезд, можно уйти чердаками и по пожарной лестнице с другой стороны. Если нас заметят, преступники успеют скрыться, и ищи их потом по всей стране.

– И что мы будем делать? – поинтересовался Соболев.

– В двух соснах заблудился? Ты же умница, – рассмеялся сыщик и пояснил: – Импровизировать будем, Дима.

Впрочем, едва Снежина открыла дверь, Гуров понял, что импровизация не понадобится. Из-за спины женщины прямо ему в лицо смотрел Мыльников. Несколько мгновений, показавшихся вечностью, убийца и сыщик, застыв, глядели друг на друга, а затем Гуров, увидев движение руки Мыльникова, резко оттолкнул в сторону Снежину, так и не закончившую вопрос, кто Гуров такой и что ему в ее квартире нужно. А в следующее мгновение сыщик и сам падал на пол, сбитый с ног мощным толчком Соболева.

Словно в рапидной съемке Гуров увидел, как метнулся через него следователь, бросаясь грудью прямо на пистолет в руке преступника. Не осознавая, что кричит, он совершенно механически выхватил из заплечной кобуры табельный «макаров». Звук выстрела пистолета Мыльникова прогремел, словно гром, и Соболева отбросило назад, будто он в полете всей грудью ударился о стену. Гуров упал на сломанное плечо, и боль, казалось, пронзила его от пальцев ног до корней волос, но он не обратил на нее внимания. Он дважды выстрелил и, увидев, как Мыльников бесформенным трупом падает обратно в туалет, откуда только что вышел, усилием воли вскочил на ноги: где-то здесь мог быть еще и Родин.