Николай Леонов - След оборотня

– Козлы, отпустите! – завопила она, пытаясь достать зубами до предплечья Масона. – Вы трупы! Муж прибьет вас.

Псих ударил ее еще раз, но уже сильнее. Лита захлебнулась криком и схватилась за лицо, размазывая текущую по подбородку кровь, а блондин, перегнувшись через нее, захлопнул свободной рукой дверку и свернул в ближайший двор. Женщина снова попыталась закричать, но новый удар мучителя заставил ее проглотить крик. Псих остановил машину.

– Ну что, сучка, допрыгалась? – зло поинтересовался он и, повернувшись к Лите, принялся наносить удар за ударом.

Женщина уже не пыталась кричать. Удерживаемая Масоном на месте, она лишь тихо стонала и всхлипывала, когда кулак Психа в очередной раз опускался на нее. Чтобы как-то защититься, Лита поджала к телу ноги. От этого движения и без того короткое платье задралось до пояса, выставив напоказ великолепные ноги. Псих рванул их вниз, чтобы открыть корпус для ударов, но тут же замер.

– Сейчас, шлюха, я тебе покажу, где твое место! – зашипел он и, резко дернув за резинку трусиков, сорвал их с женщины. Почти одновременно с этим Псих нажал кнопку на панели, автоматически раскладывая пассажирское сиденье. Масон отодвинулся назад и, поддернув к себе женщину, прижал ее, удерживая тело в неподвижности…

Когда Псих вошел в нее, Лита дернулась и попыталась помешать, но два чувствительных удара по печени окончательно сломили ее способность к сопротивлению. Женщина застыла, совершенно не противясь действиям насильника, и, когда он кончил, так же безропотно позволила Масону взять себя. Через пару минут он дернулся и, приподнявшись, спихнул Литу на пол между сиденьями. Распрямившись, он посмотрел прямо в глаза Психу и увидел в них тот же испуг, какой скрутил его самого.

– Все? Попали? – еле слышно поинтересовался он у друга, однако вместо него ответила Лита:

– Еще как попали, – разбитыми губами просипела она. – Конец вам. До завтра не доживете.

– Вот именно, – кивнул головой Псих и, встретившись взглядом с напарником, достал из заплечной кобуры пистолет, а затем трижды выстрелил женщине в голову…

Нельзя сказать, что старший оперуполномоченный по особо важным делам полковник Лев Иванович Гуров не любил лето, но особых восторгов оно у него тоже не вызывало. В первую очередь, конечно, из-за жары. Может быть, где-нибудь на Кубани лето, особенно в июне, и было привлекательным, но в Москве, когда из-за испарений разогретого асфальта, смога и раскаленных бетонных стен улицы превращались в настоящую духовку, вести оперативные мероприятия становилось невыносимо. А отдохнуть от жары даже в кабинете было невозможно, поскольку старенький кондиционер постоянно тек и скорее нагревал воздух, чем охлаждал его.

Ну а второй причиной нелюбви Гурова к лету было появление на улицах невозможного количества старых разваливающихся легковушек с «чайниками» за рулем. «Копейки», «двойки» и «четыреста двенадцатые» «Москвичи», волшебным образом исчезавшие с московских улиц зимой, с наступлением дачного сезона вновь возрождались к жизни и забивали все дороги, делая любую поездку мукой и смертельно опасным мероприятием.

Как раз сегодня, когда Гуров на своем пусть и не новом, но вполне дееспособном «Пежо» ехал на работу, один из таких «чайников», торопясь черт знает куда, подрезал его машину прямо на светофоре, и только отличная реакция полковника спасла его от аварии. Гурова это выбило из колеи. А если учесть, что ему нужно было дописать месячный отчет и сдать его Орлову, то можно было понять, отчего полковник, больше всего на свете не любивший бумажную волокиту, сегодня был особенно раздражительным.

Все попытки Станислава Крячко поднять настроение другу и напарнику успехом не увенчались. Гуров если и реагировал на шутки, то лишь недовольным ворчанием, а большинство реплик Стаса и вовсе игнорировал. В итоге Крячко плюнул на душевные терзания полковника и постарался не обращать на него внимания. А когда позвонил Орлов и попросил кого-нибудь съездить по вызову, Станислав с радостью вызвался добровольцем. И не успел еще Гуров закончить объяснять генерал-лейтенанту, что они «не мальчики по вызову, чтобы каждую утопленницу обслуживать», и что лично его, полковника Гурова, «не волнует, что все другие оперативники с утра делами занимаются», как Станислав схватил со стола серую бейсболку, сунул в нагрудный карман цветастой рубашки солнцезащитные очки и пошел к двери.