Анатолий Степанов - Чума на ваши домы. Уснувший пассажир. В последнюю очередь. Заботы пятьдесят третьего. Деревянный самовар (пьянки шестьдесят девятого года)

— Ничего-то ты на меня не намотаешь.

— Даже незаконные валютные операции?

— Даже. Цветные бабки у меня от индея с вашего самолета. Я ему за пятьдесят монет свои рыжие бока забодал. От Буре бока.

— Продешевил, сильно продешевил. С чего бы это?

— Хорошего пойла захотелось. Индея тебе позвать?

— Не надо, раз ты так охотно предлагаешь. С тобой из зоны еще двое. Как они?

— Сявки, — коротко определил своих сотоварищей Серый и встал.

— Я пойду.

— Недалеко, — вкрадчиво разрешил Смирнов. — С баксами, которые ты у стойки показал, считай, разобрались. Но, как говорила девочка со скакалкой из анекдота, — одно другому не мешает. Будь у меня под рукой, Серый.

— Чтобы, если понадобится, этой рукой мне кочан в момент свинтить?

— Именно так.

— Не любишь ты меня, начальник.

— Люблю или не люблю я кусок дерьма на дороге? Он воняет и мешает всем. И потому, как это и не противно, я убираю его.

— Смотри, сорвешь резьбу, пенсионер, — тихо предупредил Серый, плюнул на пол и кирзой растер плевок.

— Ужасно ты меня напугал своими верблюжьими манипуляциями, дешевое фуфло. Иди в зал и жди там, когда я тебя позову. Задача понятна?

Серый резко повернулся, ногой открыл дверь и пошел. В дверях встретился с командиром и начальником, вежливо пропустил их и удалился. Разгоряченный общением с массами командир прямо от дверей решительно потребовал:

— Давай тряси их, паразитов, всех подряд!

— Достали? — посочувствовал ему Смирнов. — Скажи, а мы начальнический вызов не проморгаем? В самолете-то никого.

— Они по этому телефону с нами связываться будут. Здесь прямой, — командир, снимая сумку с плеча, поинтересовался: — Тебе его вещички понадобятся?

— Пусть пока в сумке побудут.

Командир поставил сумку на пол, а сам уселся рядом со Смирновым.

— Давай допрашивать, — сурово предложил он.

— Кого? — спросил Смирнов.

— Всех подряд.

— О чем?

Командир слегка призадумался, затуманился, но вдруг опять взбодрился:

— Но ведь что-то делать надо?

— Надо, надо, — согласился Смирнов. — Давай тогда от печки. Вы бы не могли позвать сюда единственного пассажира первого класса? Он — дипломат, по-моему.

Начальник аэропорта, к которому были обращены эти слова, страшно обиделся:

— Сейчас я пришлю к вам милиционера, который будет выполнять ваши распоряжения. А у меня другие обязанности. — Холодно сказал он и стремительно вышел.

— Вот и человека обидел, — признал очередной свой прокол Смирнов.

— Ты поаккуратней, вообще-то, — подлил масла в огонь командир. — Национальный вопрос…

Ответить Смирнов не успел: плосколицый милиционер ввел в кабинет дипломата, хватко держа его за предплечье.

— Товарищ начальник, свидетель доставлен! — отрапортовал страж порядка.

— Спасибо. Но не доставлен — приглашен. — Смирнов улыбнулся дипломату. — Вы, если можете, извините нас…

— Такая уж ваша работа, — холодно заметил дипломат. — Вы позволите мне сесть?

— Бога ради, Бога ради! — спохватился Смирнов, вышел из-за стола и перенес стул с середины комнаты впритык к столу. И стал теперь стул местом для собеседника, а не допрашиваемого. Дипломат сел и растер свои колени нервными ладонями. Такая у него была дурная привычка.

— Видимо, сведения об этом кошмарном инциденте проникнут в мировую прессу? — спросил он, перестав растирать колени. Контролировал себя.

— Видимо, — равнодушно подтвердил Смирнов. Как-то мало его интересовала реакция мировой прессы. — Вы ведь последний, кто видел голландца живым?

— Кошмар! — откликнулся дипломат. Понравилось ему слово «кошмар». Сказал и умолк.

— Я задал вопрос, — напомнил Смирнов.

— Ах, да! Прошу меня извинить, но события этого кошмарного дня выбили меня из колеи. Да, я последним общался с ним. И, вообще, последним выходил из самолета.

— Прелестно. А теперь рассказывайте по порядку.

— По какому порядку? О чем? — не понял дипломат.

— По порядку — это с самого начала, — терпеливо объяснил Смирнов. — Как вы в первый раз увидели его, и до самого конца — что напоследок вы сказали ему и что он вам.

— Когда он появился в отсеке первого класса, я уже сидел на месте. Хотя мне казалось, что я, как всегда, вошел в самолет последним. Он, не раздеваясь и не выпуская из рук кейс…

— Из руки, — перебив, прервал его Смирнов.

— Да, да, из руки, — согласился с ним дипломат. — Он только шляпу снял и сразу же сел на то место, где его потом и нашли. Странно, в самолете сравнительно тепло, а он так и не снял свое довольно теплое пальто.