Фридрих Незнанский - Горький привкус победы

— Ринат Ахметович! Вас тут ждут.

Она буквально за рукав выхватила из череды идущих невысокого пожилого мужчину с восточным разрезом глаз, чернявого и усатого.

— Здравствуйте. Из Генеральной прокуратуры вас беспокоят…

Турецкий представился и проследовал за помощником министра в его кабинет.

Ринат Ахметович Кочев был, кажется, едва ли не старейшим сотрудником министерства. И помнил всех и вся. Именно его рекомендовали Турецкому в отделе кадров, когда он объяснил, что интересуется «знатоком по недрам».

— Конечно, я помню Павла Васильевича. Уважаемый был человек. Один из самых почитаемых в нескольких смежных областях знаний. Его и тектоники до сих пор чтят, и нефтяники помнят. Академик милостию Божьей и, как говорится, «от сохи».

Вы знаете, что он свой путь в геологию коллектором начинал еще в тридцатых годах прошлого столетия? А к окончанию МГУ имел солидный опыт экспедиционных работ на Урале и Кавказе и, если бы не Вторая мировая война, наверняка сразу занялся бы научными изысканиями. Но двадцать второго июля сорок первого года Павел Васильевич ушел добровольцем на фронт и всю войну провел в действующей армии, был тяжело ранен… Ауже после окончания войны, демобилизовавшись, он начал работать в Геологическом институте, где и приступил к активной научной деятельности, став одним из пионеров изучения тектоники дна океанов, а впоследствии основателем нелинейной геодинамики — нового перспективного направления в науках о Земле, автором целого ряда перспективных научных программ и более четырехсот пятидесяти научных работ, создателем большой научной школы по изучению структур земной коры, которую отличает фундаментальность, самостоятельность и эффективность научного поиска. Так я сам о нем писал для геологических журналов.

Одно время он увлекся новой методикой оценки перспектив нефтегазоносности геологических структур на основе изучения глубинного строения земной коры. И возглавил Губкинский институт. И что бы вы думали? Стал автором открытия многих месторождений нефти и газа, анализируя тектонические пласты. А потом геологические партии его правоту подтверждали. А затем он Центр имени Вернадского создал. И вплоть до гибели был его бессменным директором.

— Знаете, господин Турецкий, — доверительным тоном сообщил помощник министра, — вообще-то сейчас вопросами предоставления в пользование геологической информации о недрах России, полученной в результате государственного геологического изучения этих недр, занимается Федеральное агентство по недроиспользованию. Информация эта предоставляется за немалую, заметьте, плату. В ведении Федерального агентства и организация государственного геологического изучения недр, и проведение стоимостной оценки месторождений, и оценка проектов по их разработке. Агентство ведет также государственный кадастр месторождений. И к нему просто так теперь не добраться. Однако образована эта структура всего лишь два года назад. Раньше же такой мощной централизации не было. А был разброд и шатания. И вам, господин Турецкий, о запасах полезных ископаемых очень многое мог бы рассказать именно Шаров, если был бы жив. Но он был зверски убит как раз через три дня после ограбления Центра имени Вернадского…

…Ринат Кочев высказал мнение весьма категоричное — ограбление Центра произошло с целью завладения документами, указывающими на основные неразработанные еще месторождения нефти и газа в нашей и соседних странах. Помните, говорил он, время было какое? Ельцинское! Никто не следил за тем, чтобы природные богатства страны не разворовывались. Все в демократию играть начали.

Что не запрещено — дозволено! Так ведь и не запрещалось почти ничего. Этим и пользовались разные проходимцы. Они и заставили гангстеров ворваться в Центр имени Вернадского и унести важнейшие документы, планы, снимки, разработки и приложения к ним.

— Но этого оказалось мало для того, чтобы начать разработки, для того, чтобы качать нефть и газ. Нужны были более детальные схемы и планы. А это лучше всех в стране знал директор Центра имени Вернадского Павел Васильевич Шаров. К нему по заданию заказчиков и пришли убийцы. Они требовали фотографии, детальные планы и точные схемы. Но, поняв, что перед ним гангстеры, а богатства страны уйдут в нечестные руки, академик молчал. Молчал даже тогда, когда его пытали — ведь его пытали? Нам не говорили прямым текстом, но слухи ходили… В общем, академик Шаров умер мученической смертью, не сказав преступникам ни слова. Но смерть эта оказалась никому не нужной. Никто из сильных мира сего тогда не вмешался в это дело, не принял мер к раскрытию ужасного преступления. Никто из властей не отреагировал должным образом и на второе зверское убийство. На убийство сына Павла Васильевича, академика Шарова-младшего. В какой стране живем?! — Возмущению помощника министра природных ресурсов Рината Кочева не было предела…