Фридрих Незнанский - Горький привкус победы

— Не может быть! — зашумели все.

— Может, — вступил в спор «смешной одноклассник» Павел и напомнил о Бальзаке.

Теперь же, заслышав о нефти, не смог удержаться и Артур.

— Не понимаю, — заявил он. — Не понимаю, почему вы стрижете всех под одну гребенку. В любом деле есть подонки, но есть и порядочные люди. Нефтяной бизнес — не исключение.

— Боюсь, что любой крупный бизнес является таким исключением, — оппонент не хотел уступать. — Я утверждаю, что ни в одной из современных демократических и высокоразвитых стран мира ни один из крупных капиталов не был нажит честно. Солидный капитал невозможно заработать безукоризненно честным трудом. Тот, кто сумел нажиться, — смог, и нечего об этом говорить. Лучше было бы дать этим бандитам вывести свои миллионы из тени, и пусть они работают во благо народа, обеспечивают социальные отчисления и рабочие места. Возможно, их внуки, как внуки Ротшильда, Моргана и прочих, смогут быть вполне респектабельными бизнесменами. Для этого нужно лишь время. Но первоначальный капитал всегда образовывался на обмане, предательстве и очень часто на крови.

— Вы сейчас едите на честно заработанные мной деньги!

— Простите, Артур. Пользуясь случаем, я от всего сердца поздравляю вас и благодарю за приглашение. Но истина, как говаривал философ, дороже. Вы вполне обеспеченный человек и можете позволить себе есть даже из золотых тарелок, однако капиталистом вас назвать никак нельзя. А я — о капиталистах.

— На отца моего намекаете? — вскинулся Артур, понимая, что оппонент прав. — Он в начале пути успел приватизировать никому не нужный, умирающий нефтепромысел. Все о нем забыли — и государство, и даже криминал. А папа вспомнил, перевез давно никому не интересное оборудование к новому месторождению и дал людям работу. В чем его преступление?

— Ни на кого я не намекаю. И никого пока не обвиняю. Просто знаю, что в недавнем прошлом все мало-мальски прибыльные отрасли и объекты были приватизированы кучкой приближенных к верхам или удачливыми проходимцами — и отнюдь не на прозрачной конкурсной основе. Схему же наверняка представляете: либо предприятие искусственно доводилось до банкротства и затем выкупалось по остаточной стоимости, либо в кабинет к директору приходили конкретные ребята с юристом и нотариусом и делали предложение, от которого нельзя было отказываться, не рискуя жизнью.

— Паша! — Ариадна, до этого скромно стоявшая в стороне, посмотрела на спорщика строго и печально. — Минус балл! Ради памяти твоего отца, давай не будем касаться ничьих родителей…

Спорщик на секунду осекся.

— Господа, это Павел. Мы с ним со школы знакомы, — Ариадна обратилась к присутствующим. — Он всегда спорит. Не обращайте внимания.

Возникла неловкая заминка. И тут кто-то поинтересовался у Артура, видел ли он последний матч с участием восходящей звезды мужского российского тенниса Николая Баркова.

— Конечно, — кивнул Артур. — Я ведь в юниорах у его отца тренировался. Пока Вениамин Борисович меня не взял. И с Колей спарринговал, хотя тот еще совсем мальчишкой был. Слежу за ним. Способный парень. Но пока слишком молод — «физики» ему не хватает…

Так сам собой разговор переключился на тему спорта, хотя горьковатый осадок у всех присутствовавших при споре остался.

Спортивная тема интересовала многих, и молодожены оказались окружены плотным кольцом любопытствующих. Подтягивались гости и с соседних «континентов». Артур чувствовал себя как рыба в воде. Он любил и умел находиться в центре внимания и не таясь делился с друзьями своими планами.

Сказал, что из-за травм прожил семь месяцев без тенниса. Сильно скучал по турнирам. И почувствовал большое желание вернуться уже после первых двух месяцев вынужденных каникул. Отдыхать, конечно, приятно, но в какой-то момент начинаешь понимать, что теннис — это твоя жизнь, и без нее никуда. Скучал не только по соревнованиям и матчам, но и по всему остальному, что этот процесс окружает, вроде торжественных обедов и трогательных подарочков от поклонниц. Сказав это, Артур бросил лукавый взгляд на супругу.

Без тенниса пришлось тяжело еще и потому, что люди начали нести про него всякую чушь. Мол, Артур Асафьев не хочет возвращаться из-за того, что у него и так есть куча денег. Или из-за того, что надоело играть. Захотелось снова доказать и себе, и всем остальным, что не надоело. «Я действительно был серьезно травмирован, но теперь восстановился и возвращаюсь в большой теннис!»